Начнётся жатва — дверь не открывай. Илья-пророк запруду остудил. На небе солнце — пышный каравай. В таверне с ведьмой пьет барон Самди. На Патриарших видели кота. И это подтвердит тебе любой. Но сколько на ромашке не гадай — опять же получается любовь. Любовь вокруг — снаружи и внутри. Где есть любовь — там исчезает страх. О ней в вечернем сквере фонари поют на вавилонских языках, что скоро грянет дождь. И будет снег. И снова май, надеждами увит.
Из транспорта выходит
человек, ничем не примечательный на вид. История, конечно, не нова. Желает рассказаться, и не зря. Мы все попали в эти жернова, живя от января до декабря. Настойчиво трет лампу Алладин, рисует Джек руническую вязь. И где б не появлялся господин, одно и тоже говорит, смеясь: копи не деньги — странности и сны, храни знакомства, встречи, города. Читай в кофейнях — проще ждать весны, когда ты не стоячая вода. Хотя давно не маленький, так что ж. Наверно, это временно. Пока. Железо рельсов сотрясает дрожь и в самолёты верят облака. Пусть в ванной у тебя плывет фрегат, пираты в трюме (у тебя — трюмо). Лови рассвет, закатывай закат с цветными этикетками домов.
Начнется жатва — комкай звук во рту, чтоб не обидеть близких невзначай. Чтоб свет, передавая красоту, вальсировал на лезвии меча, качаясь на луче, как пьяный бард, отстукивая ритм как метроном.
Вот человек заходит в модный бар, в музей, библиотеку, гастроном. Вещает не о карме и судьбе, с которой вряд ли многим повезло:
баюкай человечество в себе, храни его. Не нужно под стекло. Не нужно спорить, скалясь и рыча, в желании подставленной щеки. Мы по ошибке дёрнули рычаг, а там Гагарин, космос и щенки. И звездолет, крылатый как Пегас. Сплошной Ван Гог, изысканный Дали. Делись с фортуной сказками, чтоб вас никто не попытался разделить. Прими волшебный мир как антидот. Ему бывает крайне нелегко.
Начнётся жатва — человек уйдет в большое небо. Здесь недалеко. Обычный человек, а может, маг. На юг с гусями устремится Нильс. Вслед помаши. Когда придет зима — достань запас чудес. И улыбнись. Так проще жить — с улыбкой на лице. Так ночь течет из Млечного Ковша.
Все сказки попадают точно в цель. Все Карлсоны — строго к малышам.