Благовест так и рвётся в зенит.
И трезвону раздольному внемля
над речушкой церквушка стоит
сберегая от горестей землю.
 Звон малиновый слышен окрест,
 большой колокол ухает скупо…
 А церквушка… Заваленный крест
 да давно не золОченный купол.
Мироточит икона внутри,
а снаружи — толпа духом нища:
— Есть такой Нотр-Дам де Пари,
так вот там, говорят, красотища!
 А у нас — покосился забор…
 Только это — нелепица, право:
 Чу! Берёзки ведут разговор
 ненароком пробравшись в дубраву.
А у нас — гроздь рябины горит,
той купиной, что неопалима
и церквушка над речкой стоит,
как монашка, принявшая схиму.
 А у нас — бесконечная синь,
 ширь раздольней и души светлее…
 Нотр-Дам, может быть, и красив…
 Но, церквушка мне, право, милее.