Именно о городских. Насмотрелся, когда в юности играл на деревенских свадьбах. А что же… такова жизнь в авиагарнизонах…

«Жизнь в городе начинается, когда туда входят гусары…» — сказал какой-то классик. Я дополню — жизнь начинает бурлить в окрестных деревеньках и поселках, когда в авиагарнизон присылают выпускников лейтенантиков-летунов.

Они еще не подозревают, что на них уже открыта охота.

Вилы отброшены в сторону, свиньи визжат по уши в навозе, на укоряющий взгляд строгой мамки идет внятное:"Ты что, сегодня ж в ДСА (Доме Советской Армии) танцы!" Это — святое. Пятки оттираются пемзой — и вперед. На поиски счастья.

Желторотики-летуны уже обмыли звездочки водкой с пивом. Вместо мозгов в бесшабашных головушках один коктейль из коварных гормонов. И железное правило всех военных гарнизонов «напаскудил — женись» для них местный фольклор.

Поэтому эйфория росных лугов по утру, одуряюще пахнущих стожков, гостеприимных сенников и жарких объятий на предмет исследования крепких и доверчивых бюстов местных нимф заканчиваются месяца через три грустным телефонным звонком: «Мама, я женюсь. Она — беременна.»

Матери приезжают с похоронными лицами. С робкой надеждой: «Может, еще рассосется?»
Увы! Деревенские родственники во всеоружии. Коготок увяз.

Невеста оглаживает плодоносное чрево. Теща примеряет новое гордое звание «теща-офицера-летчика».

Никаких анонимных расписываний в Загсе. Гулять так гулять. Столы накрываются под равнодушным небом и ехидными сельскими березами.

Столичная мама начинает рыдать сразу от беглого взгляда на хлев и скромный скворечник-нужник.

Страдалец-жених оглаживает вздрагивающие плечи, туманно окидывая взглядом картофельное поле.

У меня (как почетного гостя-музыканта) всегда наготове корвалол, которым я и отпаиваю нежную городскую свекровь после невинного замечания сватьи, достающей холодец из погреба: «А, ептать, стюдень мыши погрызли. да ладно, ножиком обрежем — все едино сожруть.»

Потом я выслушиваю между рыданий, какой чудный ребенок был лейтенант, про его московскую 321 школу и музыкальное образование и про его знакомых девочек. и ахи. вздохи. но вот ребеночек все же. да любовь. И как же так получилось.

Визгливыми голосами старухи затягивают величальную. Полковник — почетный гость — с усмешкой смотрит на жениха и клянется, что даст молодым квартиру в гарнизоне. через годик… Молодой буреет ушами и заглатывает рюмку за рюмкой.

А подружки невесты распространяют пряные запахи земляничного мыла и «Красной Москвы"и льнут к летчикам, которые опасливо косятся на местных ухажеров.

А я занят своими барабанами и знаю, что будет дальше — угарные пляски под рок, пьяные поцелуи, разбитые рожи за сараями, истошный девичий визг и прикладывание салфеток к расквашенным носам. Весело. Шумно. Пьяно.

Усталого донельзя жениха переправят на сеновал для законной брачной ночи. Полковник повезет опухшую от слез мамашу в гарнизонную гостиницу и будет всю дорогу увещевать, дескать, какая столичная дура будет с ним кочевать по гарнизонам?

А деревенские — самые верные… И ничего — обтешется. профессию получит. а и так — не пропадут.
Вон сколько таких «москвачек» в самой Москве — все сплошь офицерши. И даже полковничихи.