Добри день. Есть ли у вас минуточка поговорить о кошачьем нашем напольнитили?
— Нету минутов. Мы тут кошичек спасаем, между прочим. Важни отдиление. Не хухры-мухры.
— Не вешай трюпку! Котик апасности. Мне кажется мой никчемни замышляет страшни.
— Расказуйти.
— Я спал в кресле десятый раз, очень устал котик весь. И тут никчемни сказал:"Я пошёл за наполнителем для котов!". Панике кошичке. Лежу и думаю:"Он что хочет из меня чучулу набить напольнителем?!".
— Пачиму сразу плохое думаете?
— А вы можете меня не перебивать хотя бы три секунды? Неужели так сложно просто слушать? И вот я такой лежу и думаю:" Почему я сразу плохое думаю?".
— Вотымина.
— Щаз приеду вам морды бить.
— Я слушаю внемательни, простити.
— Может напольнитель ето фарш и он хочет приятное сделать.
— Тогда бы он так и сказал:"Пойду котика нафарширую".
— А есть у вас книга жалоп?
— Нету. У нас прекрасная заведения, на нас никто ещё не жаловался.
— Тогда я просто у вас на стенке напишу, што вы казлы. Но сначала дорассказую. И тогда я подумал:"Вдруг напольнитель ето что-то для кошичкиной души? Может никчемни хочет екзизтенциальню дырочку в кошичке наполнить? Штоп у кошички хорошо было изнутри. Штоп кошичка не думала:" А какой в етам смысел".
Так я стал странствующим котиком-пилософом и ущол из дома, чтоп прясвящать других котиков.
— А как далеко вы ушли из дому?
— Далеко. Сижу в коридоре, привыкаю к ветру странствий на морди.
— А што если напольнитель совсем не для души, а для другова места?
— Вы как ета глюпасти говорити. Может ето по вашему вааще в лоток сыпют и серут туда аха хаааа? Ой, не могу больше гаварить, никчемни припёрся.
— Чичас сюрприз большой вас ждёт.
— Вы думаити? Я перезваню вам. Пака.
— Нинада. Пака.