Смоктуновский всю жизнь скрывал правду о себе…
Он играл гениев и неврастеников, говорил, что его характер сформировали пережитые страдания, считал себя типичным порождением своего времени. «Я — актер космического масштаба», — говорил Смоктуновский.
При этом умудрялся быть человеком скромным и скандальным одновременно. Перед камерой в работе над картиной порой робко шептал слова, а в жизни устраивал шумные драки с мордобоем и битьем тарелок, выясняя отношения с любовником первой жены.

Внешность аристократа — крестьянское происхождение — сломанная судьба
— еврейская фамилия. Говорили, что он — обласканный властями, успешный
советский артист.
Но никто не предполагал даже, что все сыгранные им роли замешаны на чудовищном личном горе…

На самом деле его фамилия Смоктунович. Писал в анкетах, что белорус,
но обманывал. Смоктуновский происходил из семьи польских евреев, его
прадед был сослан в Сибирь за участие в польском восстании 1863 года.
Родился актер в селе Татьяновка Томской области. Потом семья переехала
в Красноярск, где так сильно голодала, что в пятилетнем возрасте его и
брата родители просто выгнали из дома — не могли прокормить.
Его приютила и воспитала тетка. Воровал на рынке, чтобы выжить. Брат
Иннокентия вскоре умер.

Учился Смоктуновский плохо, оставался на второй год. После школы
мобилизовали и сразу отправили на фронт — в самый ад — на Курскую дугу. Уже через несколько месяцев Иннокентий Смоктуновский оказался в
фашистском плену.

Рассказывая позже об этом времени своей жизни, актер говорил, что всегда чувствовал, что его кто-то защищает.
Он верил в чудеса. Уверял, что ни разу, побывав в самом пекле войны, не был ранен.
«Когда я был на фронте, рядом со мной падали и умирали люди, а я жив.
Я ведь тогда еще не успел сыграть ни Мышкина, ни Гамлета, ни Чайковского — ничего! Судьба меня хранила».

Рукой провидения он считал и то, что его, сбежавшего от фашистов, умирающего от истощения мальчишку, пустили в дом, спасли, выходили в крестьянской избе совершенно чужие ему люди, которых он нашел и отблагодарил после войны.

Он был замкнутым и тревожным. В юности актером быть и не мечтал даже.
Приятель поступил в студию при Красноярском драмтеатре, и он пошел за
компанию. Профессию, которая стала делом жизни, получал с 1945 по 1946
год, вернее, всего 3 месяца — потом его выгнали за драку с формулировкой
«Противопоставил себя коллективу». Сразу же «обнаружились» факты его
пребывания в плену.

И тогда он сам себя сослал в Норильск. Уехал туда, рассуждая так:
дальше, чем этот город-лагерь, ссылать некуда. Именно тогда он и
поменял фамилию Смоктунович на Смоктуновский.

Ему предлагали фамилию Славянин — не согласился.
На Севере Смоктуновский заболел цингой и лишился всех зубов. Чтобы спасти жизнь, уехал из города и год работал дворником. Потом поступил
в сталинградский театр, женился в первый раз.

Всю первую половину жизни — юность, молодость — он страдал.
От голода и нищеты, от неразделенной любви (первая жена Римма Быкова изменила ему и вскоре оставила), от непонимания окружающих, от неприятия и
насмешек коллег.
Он дрался, замыкался в себе, учился выживать и несмотря ни на что верил в лучшее будущее.

В 1955 году Смоктуновский едет в Москву. Его никто не ждет и не зовет туда. Живет у друзей, пытается найти работу в театре — не берут.
Ночует в подъездах на подоконниках.
В одном лыжном костюме слоняется неделю на улице — люди, у
которых он остановился, уехали в отпуск и не оставили ключей. И тогда
произошло чудо.

Он любил его вспоминать:

«Как хорошо жить, до удивления хорошо просто жить, дышать, видеть. Я
есть, я буду, потому что пришла она». Смоктуновский встретился со своей будущей женой — Суламифью в Ленкоме. Она работала костюмершей.
«Я тогда впервые увидел ее. Тоненькая, серьезная, с копной удивительных тяжелых волос.
Шла не торопясь, как если бы сходила с долгой-долгой лестницы, а там всего-то было три ступеньки вниз. Она сошла с них, поравнялась со мной и молча, спокойно глядела на меня. Взгляд ее ничего не выспрашивал, да, пожалуй, и не
говорил… но вся она, особенно, когда спускалась, да и сейчас, стоя прямо и спокойно передо мной, вроде говорила:
„Я пришла!“
Ну вот, поди ж, узнай, что именно этот хрупкий человек, только что сошедший ко мне, но успевший однако уже продемонстрировать некоторые черты своего характера, подарит мне детей, станет частью моей жизни — меня самого».

С этой встречи его жизнь стала другой.
У него появились дом, работа, дети — Филипп и Маша. Будущая супруга — 28-летняя Суламифь имела много друзей в столичной артистической среде. Она ни разу не была замужем и не торопилась. Была счастлива и самодостаточна.

Смоктуновского представили Ивану Пырьеву, который распорядился
пристроить актера в Театр-студию киноактера. И вот тогда появились
настоящие роли. Мышкин в БДТ у ГеоргияТовстоногова, благородный
жулик у Рязанова в «Берегись автомобиля».
В амплуа Смоктуновского — Гамлет, Чайковский, Моцарт, Бах…
В великих он видел смешное и, по сути, играл в кино и на сцене самого себя.
Появились почитатели и завистники.

— Папа мне рассказывал, что некоторые коллеги писали на него доносы то
ли в Госкино, то ли в Союз кинематографистов, — рассказывал сын
Смоктуновского Филипп.
— Так они, как им казалось, защищали интересы советского искусства.

Смоктуновский был актером, нарушающим все правила и совместившим все
противоречия. Великим юродивым, своим в доску и не от мира сего.
Барином и крепостным. Может, и не советским, но родным.

Иннокентий Михайлович Смоктуновский родился 28 марта 1925 года.
Участвовал в сражении на Курской дуге, в форсировании Днепра,
освобождении Киева. Был в плену, бежал. Дошел до Берлина. Умер 3 августа 1994 года.
Сын Филипп — переводчик научно-фантастической литературы.
Внучка — актриса Анастасия Буцкова.
Дочь Мария Смоктуновская — балерина, сотрудник музея.