Разве об этом хоть кто-то вообще мечтает? Швабра, ведро, вот, пожалуй, и все коллеги. С ними она натирает полы ночами в дикси, пятёрке, окее, ашане, меге. Руки её от воды превратились в лапы, ногти её расслоились и носят траур, взгляд её тусклый ночами ложится на пол, пол засияет и сменится тротуаром, нужно спешить, на маршруте четыре точки, пальцы кусает морозный январский воздух,
Снег серебрится особенно ярко ночью. Как в зеркала, на себя в него смотрят звезды.
Остановившись, плотнее натянет шапку. Старый рюкзак аккуратно поставит рядом. Вытащит швабру, достанет ведро и тряпку. Звезды запачкались. Звезды почистить надо.
Глядя наверх, она весело машет шваброй. Звезды над ней с каждым взмахом сияют ярче. Если она рассказала об этом вам бы, вы бы смеялись. Вы знаете, всё иначе. Звёзд не достать даже с самой высокой крыши. Нет человека, которому хватит роста. Вы бы смеялись, что швабра намного выше. Вы бы смеялись, узнав: чистить звезды просто.
Десять минут, и окончена вся работа. Полюбоваться, забросить рюкзак за плечи. Звездам с луной, как всем прочим, нужна забота. И потому она чистит их каждый вечер.
Пусть не мечтает об этом никто на свете, — что за карьера, хозяйка ведра и тряпки! — пусть под тулупом гуляет холодный ветер, пусть не спасают от холода шарф и шапка, но каждый вечер, как только наступит «поздно», взяв свой рюкзак, она снова идёт за двери.
Просто ночами она протирает звезды. И ей не важно, что в это никто не верит.