с тяжёлым вздохом сев на лавку,
отправив сердце в переплавку,
застыл невидимым фантомом
отец у сонного роддома.
случилась драма бытовая,
ему сказали: «так бывает,
такое в практике нечасто,
ваш случай, скажем так, несчастный,
крепитесь, вы должны быть сильным».
звонил простуженный мобильный
и сообщения мигали —
уже ненужные детали
по случаю рожденья сына.
вокруг промозгло и пустынно,
застыла ночь на небосклоне.
он что-то пишет в телефоне:
«мой неродившийся сыночек!
я спрятал между этих строчек
мою любовь к тебе и маме,
и остаются между нами
мои мечты о слове „папа“,
медведя плюшевого лапы,
узор обоев детской спальни.
и становлюсь сентиментальней,
когда я на руках качаю
тебя, когда вдвоём за чаем
смеёмся искренне и громко,
что мама — это незнакомка,
а мы с тобой и нашей кошкой,
вооружившись чайной ложкой,
идём в поход за ней к балкону
спасать от чёрного дракона.
как будто это с нами было —
Тотошка, Элли и Страшила.
как будто и не с нами стало,
что я один. и нет сигнала
в уснувшем навсегда эфире.
сынок, ты самый лучший в мире!
мужчину украшают шрамы,
ты будь защитником для мамы,
я знаю, ты большой и сильный».
звонит простуженный мобильный.
звонит простуженный мобильный.
звонит простуженный мобильный.