Вчера искала старую песню, перешерстила выпуски программы «Песня года», вышедшие в Перестройку. Ну, что сказать вам, друзья)))), на сознание советского человека грамотно и тонко воздействовали со всех сторон. Конечно, это уже ни какое не открытие и многие понимают, что, в том числе и массовой культурой, лупили по социализму. Многие знают имена тех, кого использовали для этих целей: Цой, Макаревич, Газманов, Тальков. Кстати, по Талькову есть очень толковый разбор Егора Иванова на ютубе (посмотрите, не пожалеете).
Я далека от мысли, что эти люди, о которых дальше пойдёт речь, за исключением Талькова, который понимал, для чего он стоит на Всесоюзной сцене и это поёт, осознавали подобную задачу, но эту задачу ставили в КГБ. Да, не удивляйтесь, но Советский Союз ликвидировали наследники недобитых Сталиным троцкистов, люди с мелкобуржуазным сознанием, поклонники капитализма, которые уже с 60-х годов XX века стали настраивать систему на капиталистический лад.
«Песня года» — это концентрация лучших достижений эстрадного искусства, её смотрела вся страна. Программа 1985 года стала последней, соответствовавшей запросу советской идеологии, где сеялось светлое, доброе, вечное.
В концерт 1986 года, наряду с привычным «все мы братья, все мы сёстры, все люди мира — одна семья», попала музыкальная композиция, которая никак не могла стать любимой и популярной, но благодаря своему тексту про умершего поэта, борца за правду, была отобрана на финал и ключевые строки из неё «Но зато он не пресмыкался, как многие тут» прозвучали в исполнении Александра Градского. Следующая песня Александра Борисовича на стихи Е. Евтушенко
«Любимая, спи"лирического содержания несла явно бунтарский заряд. Галина Беседина вышла с гитарой и пропела „Переведи меня через Майдан“. Тоже странная для развлекательной программы композиция с неоднозначным текстом и напряжённой, перетянутой струной музыкой.
1987 год ознаменовался появлением в концертной программе „Песня года“ таких имён, как: Игорь Тальков, который безобидно спел про Чистые пруды и покорил внешностью трубадура женскую аудиторию; Андрея Макаревича и Ко. Но заинтересовало меня другое выступление, выступление (невероятно!!!) того, кто запомнился в 80-е песней про светофор)))
Да, это Валерий Леонтьев, он рассказал историю про белую ворону, которую чёрное вороньё измазало в грязи. Талантливая песня, талантливый исполнитель, но именно талант людей, использованный на разрушение, копал могилу нашей стране.
В 1988 году, как говорится, повалило.
Концерт стал более динамичным, экспрессия сменила статику,
много блеска, истерики и яркого макияжа.
„Я больше не хочу, как прежде жить“ споёт нам Ирина Понаровская. Александр Малинин впервые появится в финале и на весь Союз произнесёт:
Как-будто мной правит чья-то злая рука,
Я должен расстаться со шкурой быка (коррида, красное полотно, Малинин в костюме тореро).
Вишенкой на торте в этом концерте опять стал Валерий Яковлевич. В его исполнении прозвучала песня о погибшем в Афганистане солдате:
И вот две тени появились среди рябин,
На новом кладбище военном отец и сын.
Сказал отец: „Хотел ты в космос? Открыта дверь!
Одели в цинковый скафандр тебя теперь…
-Не плачьте, мама, сын ваш Коля, как и все сыны
Был застрахован лишь от боли былой войны.
Страна получила удар под дых. Ещё не осознавший, что происходит зрительный зал аплодирует артисту, а на сцену для вручения награды авторам и исполнителю приглашается представитель печатного издания. Произносит она следующее:"Стихи „Афганский ветер“ написал Николай Зиновьев ещё в 1980 году, но были они опубликованы лишь спустя 7 лет, а в 1985 году ещё на неизданные стихи композитор Игорь Николаев рискнул (!!!) написать песню. Однако после первого её исполнения в концерте на неё наложили неофициальный запрет и всё-таки справедливость восторжествовала“.
Леонтьев задержался на сцене и ошарашенный зал стал лечить песней „Доктор время, постарайся меня спасти“.
Всё понятно? Едем дальше в 1989 год.
С этого момента началось безумие. Много надрыва, колокольного звона и Маши Распутиной. Долина споёт „Кот-идиот, моя маленькая дьявольская киса“, начинающий артист театра Аллы Пугачёвой очарует болгарской красотой, лишь немногие, вроде белорусских Сябров, останутся верны своим печкам и лавочкам. В этом концерте появятся эмигранты Днепров и Баянова (США-друг, товарищ и брат). Роль буржуазной плети в этом концерте была отведена Талькову, который спел: „Как ты могла себя отдать на растерзание вандалам? Срубая головы церквям и славя нового царя новоявленные иуды“. Какого это было слышать ветеранам Великой Отечественной? Всем, кто строил великую страну и жил её судьбой? Они точно не о спасении своей души думали, а чём -то более серьёзном и важном.
Леонтьев явился в образе Бога, весь в крестах и пропел „И в стране забытых грёз исчезнешь ты“. Александр Малинин продолжил богоспасаемую тему, в которой звучали призывы: „Ещё не поздно, отрекись!“
(Вы, советские граждане, выбрали неправильный путь) — Вырывается из каждой строки: „Сколько раз мы, словно на расстреле, глядя в дуло, времени стояли. Мы ищем потерянный рай“.
Рай искали недолго, видать, нашли…
В 1990 году концерт открывал Женя Белоусов. Он скакал под слова:» Я к тебе не подойду, не коснусь тебя рукой, золотые купола (!!!) вдруг зажглись во мгле ночной". Ирина Шведова Белым танцем вбила последний гвоздь в крышку цинкового гроба войны в Афганистане. Какие-то невесёлые ребята споют про Безнадёгу, Глызин про Ветер бродягу, который навсегда развеет этот горький дым, а Лоза, уже готовый к переменам, нить в прошлое порвёт и тихо уплывёт на маленьком плоту.
Сразит наповал Ирина Понаровская. Она с полной самоотдачей исполнит песню о тяжёлой судьбе артистки. Певцы, способные быть ещё и актёрами на сцене, с большим энтузиазмом берутся за подобный репертуар, это интересно исполнять и интересно слушать. Выбор песни попал прямо в яблочко, точнее в темечко, в темечко советского человека:
Закройте занавес, съедает кожу грим.
Костюм роскошный безобразно тесен.
И в узких туфлях от веселых песен
Еще мучительней больным ногам моим.
Закройте занавес, уже не стало сил
Крутиться белкой в театральном действе.
Злодей в неопереточном злодействе
Мне за кулисой горло прокусил.
Закройте занавес, бросайте в зал финал.
Проклятье шлю тебе, моя работа!
Но не дай, Бог, чтоб эту струйку пота
Увидел на лице весёлый зал!
Дай мне, Бог, дай мне, Бог,
Удержать тяжелый вздох!
Подскажи скорее мне, суфлер, улыбку.
В горле крик пересох,
Но сыграть дай мне, Бог,
До конца мою первую скрипку.
На-Найцы нарядятся в шубы, а горячей восточной красавице Азизе станет жарко, как и многим исполнительницам, отныне они будут прикрывать лишь верхнюю половину своего силуэта.
Малинин помолится за заблудших советских овец:
Дай Бог слепцам глаза вернуть
И спины выпрямить горбатым.
Дай Бог не вляпаться во власть
И не геройствовать подложно.
И быть богатым, но не красть,
Конечно, если так возможно
(Теперь мы все знаем, что невозможно)
Дай Бог, чтобы твоя страна
Тебя не пнула сапожищем.
Дай Бог, чтобы твоя жена
Тебя любила, даже нищим.
Тальков же продолжал распространять белогвардейщину:"И услышал казак:"Ты идёшь воевать за народную власть со своим же народом" (На минуточку, в общей массе народ поддержал Красных, а не Белых). Неискушённая советская аудитория внимала каждому слову, подкреплённому сценическими эффектами.
Новыми именами станут — Олег Газманов, чьи мысли пришпоривать нету нужды, и группа «Любэ», прокричащая на всю страну:
Хлеба нет, а полно гуталина,
Да глумится горбатый (!!!) главарь.
КПСС ещё правящая партия, КГБ следит за соблюдением целости и сохранности страны, за любыми посягательствами на существующий порядок)))) Ну, ну…
Короче, действительно Атас!!! Рабочий класс от такого веселья уже начал терять сознание.
Концерт 1991 года, это новогодний концерт в только что развалившейся стране. Идеологический напор был смягчён обольстительными незнакомками и направлен на завоевание приоритета американских ценностей. Кальяновым поднимается тема отъезда заграницу, русские американки, сёстры Роуз, споют про Свадебные цветы, Шведова поругает Америку-разлучницу, группа «Кар-мен» научит новомодным американским танцам, а Андрей Билль признается в любви Сан-Ремо.
Талькова уже убьют, но Любэ всё равно пнёт солдатским сапогом бездыханно лежащую советскую власть:
Станция «Таганская», сладкое шампанское,
Светит на Москва-реке вольный ресторан.
Много не закладывай, много не загадывай,
Припасай чинарики до поры в карман…
А мы гуляли, а мы не знали,
До поры до времени, где живем —
Пролетарская, хулиганская,
Да ты станция, да ты «Таганская».
Станция «Таганская»…
Первая проталина! похороны Сталина!
Гипсовую статую сняли втихаря-а-а!
Эх, шестидесятые! гордые, пузатые!
Разбавляй проклятую песней блатаря…
Теперь мы много слышим о нас, советских, от нынешних творцов. Вот, к примеру, песенка про ветер в голове от Трофима:
Где-то тусуюсь, руку — в карман,
Жаль, промахнулась Фанни Каплан.
В кулинарии битва «совков»
За тефтель из кабачков.
Ну, что? Искусство вне политики?
Да неужели!!!)))
P. S. Наверное, многие наши певицы, дай им волю, раздеться смогли до гола бы, но советское государство охраняло их целомудрие и невинность во внешнем облике. Так выглядела Ирина Аллегрова в 1985 году.
Хорошо она выглядела и пела хорошо)))