19 июля (7 июля по старому стилю) 1893 года родился Владимир Маяковский. Его ранними стихами восхищались Ахматова и Блок. А то, что он писал в 1920-е — «пословицы» на все случаи советской жизни — нередко вызывало недоумение даже у друзей и единомышленников. Вот несколько историй об одном из самых противоречивых поэтов ХХ века.
Как Шершеневич украл штаны у Маяковского
Маяковский однажды написал стих:
«Я сошью себе чёрные штаны из бархата голоса моего».
Через некоторое время Вадим Шершеневич, даже не подозревая об этом стихе, напечатал своё:
«Я сошью себе полосатые штаны из бархата голоса моего».
Ну, бывают в литературе такие странные совпадения.
Когда на одном творческом вечере Маяковский увидел на трибуне Шершеневича, он встал и громко объявил:
«А Шершеневич у меня штаны украл!»
Аналогичные выступления Маяковский проделал ещё несколько раз.
Маяковский и отзыв о книге
Однажды при Маяковском обсуждалась какая-то книга, и один из присутствующих сказал о ней:
«Жизнь как она есть».
Маяковский моментально отреагировал:
«А кому она такая нужна?»
Маяковский и вопросы из зала
В Тифлисе проходил вечер под названием «Лицо литературы СССР». В конце вечера Маяковскому стали задавать различные вопросы. Вот некоторые из них.
Вопрос:
«Как вы относитесь к Демьяну Бедному?»
Маяковский:
«Читаю».
Вопрос:
«А к Есенину?»
(Прошло около двух месяцев после его смерти.)
Маяковский:
«Вообще к покойникам я отношусь с предубеждением».
Вопрос:
«На чьи деньги вы ездите за границу?»
Маяковский:
«На ваши!»
Вопрос:
«Часто ли вы заглядываете в Пушкина?»
Маяковский:
«Никогда не заглядываю. Пушкина я знаю наизусть».
На другом выступлении, из зала претензия: «Ваши стихи мне непонятны».
— Ничего, ваши дети их поймут!
— Нет, — кричит автор записки из зала, — и дети мои не поймут!
— А почему вы так убеждены, что дети ваши пойдут в вас? Может быть, у них мама умнее, а они будут похожи на нее.
Еще вопрос из зала: «Маяковский, почему вы так себя хвалите?»
— Мой соученик по гимназии Шекспир всегда советовал: говори о себе только хорошее, плохое о тебе скажут твои друзья.
— Вы это уже говорили в Харькове! — кричит кто-то из партера.
— Вот видите, — спокойно говорит Маяковский, — товарищ подтверждает.— Он на мгновение замолкает и смотрит иронически в зал.— А я и не знал, что вы всюду таскаетесь за мной.
Деньги и чечётка
Однажды в бухгалтерии Госиздата Маяковский стоял перед конторкой главного бухгалтера, широко расставив ноги, и вещал:
«Товарищ главбух, я в четвёртый раз прихожу к вам за деньгами, которые мне следует получить за мою работу».
Главбух скучно отнекивался:
«В пятницу, товарищ Маяковский, в следующую пятницу прошу пожаловать. В кассе нет ни одной копейки».
Подобная перепалка продолжалась некоторое время, пока Маяковский не снял свой пиджак и не начал закатывать рукава рубашки.
Главбух решил, что сейчас его будут бить, но Маяковский неожиданно с самым серьёзным видом сказал:
«Товарищ главбух, я сейчас здесь, в вашем уважаемом кабинете, буду танцевать чечётку. Буду её танцевать до тех пор, пока вы сами, лично не принесёте мне сюда всех денег, которые мне полагается получить за мою работу».
Главбух было с облегчением вздохнул и продолжил свою волынку, но тут Маяковский начал танец.
Скоро все сотрудники Госиздата сбежались в кабинет главбуха, чтобы посмотреть, как танцует Маяковский. А он танцевал с каменным выражением лица, глядя в потолок.
Главбух долго не выдержал и вскоре принёс Маяковскому все положенные тому деньги, пачки которых были аккуратно заклеены полосками газетной бумаги.
Ахматова о Маяковском
Ахматова называла Маяковского «гениальным юношей, написавшим „Облако в штанах“ и „Флейту-позвоночник“». Она говорила: «Если бы его поэзия оборвалась перед революцией, то в России был бы гениальный поэт… А писать: «Моя милиция меня бережет» — это уже за пределами. Можно ли себе представить, чтобы Тютчев, например, написал: «Моя полиция меня бережет».
В другом разговоре Анна Андреевна вернулась к этой же теме:
«Впрочем, могу вам объяснить: он всё понял раньше всех. Во всяком случае, раньше нас всех. Отсюда «в окнах продукты, вина, фрукты», отсюда и такой конец».
Маяковский в конце жизни
В 1929 году Маяковский отдыхал в Ницце. Как-то вечером, он вышел из казино, где оставил все свои деньги, и встретил на улице Юрия Анненкова. Он одолжил у художника некоторую сумму денег, и они зашли в прибрежный ресторанчик. Говорили понемногу обо всем, об СССР. Наконец Маяковский спросил, когда же Анненков вернется на родину. Тот ответил, что перестал об этом думать, так как хочет остаться художником. Маяковский хлопнул его по плечу, внезапно помрачнел и произнес охрипшим голосом:
«А я — возвращаюсь, так как я уже перестал быть поэтом. Теперь я… чиновник…»
После чего Маяковский разрыдался. Перепуганная официантка подбежала к нему, но Маяковский сказал, что он просто подавился косточкой.