Мы наслаждаемся чудесной музыкой, прекрасными картинами, всем, что есть на свете изящного, но мы не знаем, что творцы расплачивались за это бессонницей, рыданиями, истерическим смехом, нервной лихорадкой, астмой, падучей, смертельной тоской.

Днем любят за достоинства, а ночью — за пороки.

Любовь, это пространство и время, отзывающиеся болью в сердце.

Любовь, это струи за кормой, которые после волнения всколыхивают душу.

Не бойтесь зайти слишком далеко, потому что истина всегда еще дальше!

Я удивлялся тому, какими беспомощными оказываются наш разум, наш рассудок, наше сердце, когда нам нужно произвести малейшую перемену, развязать один какой-нибудь узел, который потом сама жизнь распутывает с непостижимой легкостью.

Время, которое меняет людей, не меняет представления, которое у нас о них сложилось.

Каждую вещь желание расцвечивает, а обладание обесцвечивает.

Нет ничего нежнее переписки друзей, не желающих больше встречаться.

Мы узнаем любимого человека только по силе мучения, какое мы из-за него испытываем.

Желая забыть человека, мы находимся в том состоянии, когда наша память делает все наперекор данному желанию.

Люди не умирают для нас немедленно, они как бы купаются в своего рода ауре жизни, которая не имеет отношения к истинному бессмертию, но через которую они продолжают занимать наши мысли таким же образом как тогда, когда они были живы. Это как будто они уехали за границу.

Ты никогда не бываешь настолько несчастным, как это тебе кажется.

«Итак, я пришёл уже к тому выводу, что мы не свободны перед произведением искусства, что мы творим его отнюдь не по собственной воле, но, поскольку оно уже ранее, до всего, до замысла, существует в нас и является объективной, но скрытой реальностью, мы должны открыть его, как закон природы».

Можно увлекаться какой-нибудь женщиной. Но чтобы дать волю этой грусти, этому ощущению чего-то непоправимого, той тоске, что предшествует любви, нам необходима, — и, быть может, именно это, в большей степени даже, чем женщина, является целью, к которой жадно стремится наша страсть, — нам необходима опасность неосуществимости.

Настоящее открытие — это не поиск новых земель, это взгляд на мир новыми глазами.

Счастье благотворно для тела, но только горе развивает способности духа.

Мы дрожим только над собой или над теми, кого мы любим. Когда наше счастье уже не в их руках, как спокойно, как легко, как смело нам при них дышится!

Мы говорим друг другу, что расстанемся друзьями. Но расстаться друзьями удается чрезвычайно редко, потому что если с кем-то тебе хорошо, то, значит, и незачем расставаться.

Те, кто не влюблён, полагают, что разумный человек может страдать лишь по кому-то, заслуживающему страдания; это почти то же самое, как если бы мы удивлялись, что кто-то соблаговолил заболеть холерой из-за такого крохотного существа, как холерная бацилла.