Человек — это вопрос, ищущий форму ответа.

Не кричу.
Дышу.
Зову.

Не врагу —
а живому,
внутри.

Слово —
не звук.
Это
ты.

Я гружу свои мысли
Вам. Не впопад.
Как обрывки из писем
Без адресат.
То — случайно, то — вскользь,
То — совсем ни о чём…
Но внутри почему-то
Тяжёлым дождём.
Я боюсь тишины,
Но в словах — пустота.
Словно кто-то стирал
Меня из листа.
И теперь — черновик Я,
Без начала и снов,
… показать весь текст …

Вокруг — суета, голоса, города,
Мелькают потоки, сверкает витрина…
А сердце всё ищет, где тишина —
Где мысль не гремит, а звучит, как причина.

Свет — это выбор, а не Дар

Нет Света там, где Свет не ищут.
Не потому, что ночь сильней,
А потому, что слепо дышат
И не вдыхают суть огней.

Нет истины в сухом ответе,
Где ждали правду — ради слов.
В глазах, привыкших жить в рассвете,
Не видят свет — и в нём любовь.

Нет смысла в вечности без спектра,
В молитве — без огня внутри.
Нас не спасают километры —
Мы светим только там, где шли.
… показать весь текст …

Да… любовь — не капризы, не вспышки,
Не уловка, игра, не контроль.
Это — если дрожат твои «слишком»
На его-то простое «постой».

Это — если глаза твои ищут
И не тела — огонь за зрачком.
Если боль у другого ты слышишь
Даже сквозь стены, сквозь сон.

Это — в глупом, простом сообщенье
Уловить что-то больше, чем свет.
Это — если ты рядом, без тени
Нет нужды писать «да?» — и ждать «нет».
… показать весь текст …

Не держит тот — кто понял суть любви:
Не цепи — а доверие в основе.
Не крик, не страх потерь, не брань суровая —
А взгляд, в котором оба — не одни.

Не просит тот — кто истину постиг:
Прощенье — не заслуга и не милость.
А щедрость сердца, что, пройдя сквозь высь,
Спокойно отдаёт, не зная «должен» и «должник».

Силен лишь тот — кто слабость принял в дар,
Кто не боится боли и утраты.
Не избегает мрака — ждёт заката,
Чтоб встретить день, не пряча больше страх.
… показать весь текст …

Ты давно не живёшь — существуешь,
по маршруту: «дом — надо — потом».
Ловко душишь любое «не можешь»,
пряча сердце в режим «эконом».

Ты умеешь молчать — так, что глохнут
даже самые шумные мысли.
Ты боишься мечтать — ведь неловко
быть смешным, если вдруг не сбылись бы.

Ты шагаешь, как будто в бетоне,
не бросаешь, не рвёшь, не кричишь…
Ты всё больше — не ты, а «в режиме»,
ты всё меньше — свободою дышишь.
… показать весь текст …

Приходит Весна. Невзначай. Между прочим.
Смывает тебя. Походя. В водосток.
И ты понимаешь — что вроде не очень
Врос в сердце твоё сомнений росток.
И крылья не смяты. И нимб вроде светел.
Все так же дорогой добра ты идешь.
Все так же учтив ты ко всем и приветлив,
Но сердце то помнит сомнений росток.
И вроде Весна. И вроде бы время,
Чтоб все позабыть то, и радостно жить.
Но только сомнений ненужное бремя
Не позволяет забыть и любить.

Мы немного ни тут и не там.

Мы немного совсем где-то вне.
Отпустили грехи мы врагам.
И огрехи друзьям все во вне.

Только тонкая-тонкая грань
Не дает все покоя всегда.
Кто друзьями нам был, а кто нет?
Кто врагами нам был, а кто да?

Это сказка о Лисе, который приходит ночью,
чтобы вытереть слёзы пушистым своим хвостом.
Добрый Лис — персонаж позабытых людьми пророчеств,
с ним становится смертная стужа живым теплом.

Сотни вёсен назад люди былью считали сказку,
каждый лис был в почёте: а вдруг он не просто зверь?
Но с годами лишь в книгах и детских смешных раскрасках
сохранилась и байкой слывёт эта быль теперь.

Даже дети не верят, что кто-то придёт на помощь,
знают: лисы давно одичали, ушли в леса…

Но когда ты в отчаяньи дв…
… показать весь текст …

Мне не страшно глядеться во тьму: все мы вышли оттуда однажды. Она зеркало, радость уму, воплощение знания жажды, тихий реквием тем, кто погиб, кто расстался с мечтою и телом; тьма, по сути, честнее, чем нимб, нарисованный маслом на белом.

Из нее не выходит врага, но и друга, конечно, не выйдет; тьма бывает ужасно строга. Тьма безмолвна, а свет — ненавидит. Выскользает из лона ее только то, что мы сами решили: злобный демон, одетый в рванье, или мысли. О тлене, о пыли…

…и о том, что придуманный грех мы боимся, пожалуй, чрезмерно.

Тьма однажды проглотит нас всех, но ведь это не страшно, а верно.

Будет жарко. Лучи вернутся. Ты проснешься и выпьешь чаю.
Тебе ласково улыбнутся, не единожды — обещаю.
Прекратишь без причины злиться, в отношениях ставить точки
и найдешь средь людей столицы или мелкого городочка

Тех, кто будет звонить средь ночи, если знают, что ты разрушен.
Если знают, что нет уж мочи ни терпеть, ни готовить ужин.
Тех, кто станет свечой во мраке, твоим компасом на дороге;
к тебе будут добры собаки, и коты, и друзья, и боги.

Идеальности сдернув маску, ты откроешь себя, как книгу,
нарисуешь блестящей краской по улыбке довольство мигом.
Остановишься после бега, бросишь оземь печали стужу.
… показать весь текст …

Матерился, сползая по крышам снег.
И апрель был похож на уставший март.
Мне бы с низкого старта начать разбег,
Но скорее всего я апрелю пока не рад.
Сквозь проталины морщит слезу зима
И по-русски уходит сотый наверное раз
Засыпая устало, испив теплоту до дна,
А апрель все грустит о весенних,
Счастливых Нас.

Мне теперь нельзя ни дорог, ни книг, ни больших вершин и бескрайних трасс: я так рвался чуть ли не брать блицкриг, за шесть лет успел скаменеть в анфас, истрепались вены — непрочный трос, нервы вовсе струны — звенят, гляди! Слился с грязным небом мой цвет волос, и глухой мотор барахлит в груди.
Не так страшно жить, ничего не жду; крест совсем сломался и сдан в ремонт. Если вспомнить прошлую чехарду — как же странно, боже, что я не мертв! Бросив вечный поиск, я все нашел, и сползает с горла родной хомут. Как завет: все странное — хорошо. Неживые странного не поймут.
Мне теперь нельзя убегать за грань, вырывать сердца и давать свое, но кромешный ад — это тот же рай, потому то я лезу туда живьем. И мир так красив, и цветет весна, и все это — чертово колесо.
И я знаю — только коснувшись дна, ты вдруг станешь самым лучшим пловцом.

они выползают на берег-март
ложатся в его ладонь

на стуле распято висит халат
на кухне горит огонь

а по карнизу стучит вода
льётся молочный дым
он говорит, что ещё никогда
не был таким живым

он говорит, а она молчит
красит помадой рот
… показать весь текст …

Здесь до соседних окон
дальше чем до Плутона.

Ночь замотала в кокон.
Что же тебе бессонно?
Так непривычно тесно,
так беспокойно остро…

Ты в океане «если»
маленький глупый остров,
собранный по крупице
из «не могу» и «надо»:
сам ты себе граница,
сам ты себе ограда.
… показать весь текст …

Достаю покрытый патиной ключ, и —
«Здравствуй, дом," - чуть слышно, не громче вдоха.
Тишина тут особенная…
Колючая,
как пустырь, поросший чертополохом,
как щетинистая щека покойника…

Стены шепчутся о мышах.

От порога до подоконника
остаётся
последний
шаг.
Шторы прочь!
… показать весь текст …