Литти Ратура, старая кокотка,
на пир грядущий не приглашена.
И вот в лиловом старческом капоте
кряхтит и робко шаркает она.

С утра обула войлочные чуни
и натянула чепчик шерстяной,
сказав, что солнце в нынешнем июне
совсем забыло, что такое зной.

По одинокой комнате слоняясь,
она подходит к пыльному трюмо.
На нем глухая, сгорбленная старость
оставила перчатку и письмо.
… показать весь текст …

С вихрем плясала опасным —
ужасом стала сама.
Все же с тобой расставаться
жаль мне, ворчунья-зима!

Знаю: за прочною дверцей
бурь вперемешку с пургой
прятала ты свое сердце,
чтоб не топтали его.

Но иногда открывала
сердце — в зыбучий мороз.
Как ты тогда восхищала
клумбой невянущих звезд!
… показать весь текст …

Стареет снег… Свалявшись кособоко,
уже не бел, а грязно-серо-рыж.
Он весь в песке. И в желтых весь подтеках,
как в синяках от льдин, упавших с крыш.

Ах, как пушист и чист он был, вчерашний
огромный нежный лебедь за окном!
А в памяти — шутнице вечной нашей
останется истертым полотном.

Идет весна… В ней всё свежо и верно.
Она юна и радостна для всех.
Но как назвать мне молодостью время,
когда стареет снег?

…А, говорят, и соловьи
в осеннем омуте-тумане
затеять могут песнь любви —
сентябрь перепутав с маем.

Выводят в сумерках земли
сердца тревожащее пенье.
И орнитологи нашли
разгадку этому явленью.

И соловьям, чья ночь нежна,
и нам, пожалуй, непонятно:
похожи осень и весна,
как путь ТУДА и путь ОБРАТНО.

Вы это серьезно?
Довольно шутить!
Цветы на морозе
способны цвести?

В кристаллах белесых,
один в вышине
алеет морозник
на белом окне.

Метель, половинясь,
дробит все подряд.
На улице минус,
мороз-рафинад.
… показать весь текст …

У неба, что приносит пламя зорь,
рвала орлица-солнце тучу-печень.
К нам в школу приезжал гипнотизёр
в такой же яркий и зловещий вечер.

Я помню зал. Рамп круглых волдыри.
Фигура в очень пёстром одеянье.
На сцену шли… товарищи мои,
подверженные странному влиянью.

Гипнотизёр, предчувствуя успех,
поведал, что внушит им тему «Радость», --
но мы увидим: жалок человек,
когда ему перекрывают разум.
… показать весь текст …

Легенда ленивого лета,
где всё и свежо, и неново.
И зданье щербатою лепкой,
с фасадом дворцово-дворовым.

А двор, не боясь ограблений,
дорожкам дает золотиться.
И вяжет ажурные тени
на тоненьких ивовых спицах.

Здесь трещин извивистых группа
видна — иероглиф разрухи.
И в залежах белого пуха,
как в тапочках войлочных, звуки.
… показать весь текст …

Мальчишка с прогулки вернулся домой,
пальто нараспашку, продрог… «Боже мой!
Мороз на дворе…», — видит мама, строга:
в свой шарф шерстяной сын укутал щенка.
«А это откуда?! Гони его: „Вон!“.
Нельзя к нам собаку… Забыл уговор?»
«Но, мама! сама ты сказала: мороз.
Ты хочешь, чтоб ночью сиротка замерз?»
Недетское что-то мелькнуло в глазах,
и — гордость за сына в обычных словах:
«Ну ладно… Марш в теплую ванну, Степан!
Но чур: со щенком ты гулять будешь сам».
Готовит с малиною чай для сынка,
найденышу в миску нальет молока.
… показать весь текст …

Влюбленный в Японию жил в очень странной квартире:
достал где-то меч самурая, читал книги древних — дзуйхицу,
коллекцию нэцкэ, на полке расставленных в стиле,
лелеял, любя каждый штрих в их нефритовых лицах.

Он жил одиноко. И дни проходили за днями,
и годы сменялись годами, сбиваясь в десятки.
Непризнан никем. И мальчишки, дразнясь воробьями,
носясь по пятам, подмечали его недостатки.

Но пыль перемен накатила песочной волною.
Задумались люди — им всем захотелось Востока.
Влюбленный в Японию нужен — уж нету отбою
от спешных поклонниц Комати, и риса, и шелка!
… показать весь текст …

Эпиграф: «Но только не последней каплей горя…»
Уильям Шекспир, перевод С. Маршака

Пережила предательство твое.
Хоть старше стала на одно неверье.
Вранье с рифмовкой странной «воронье» —
так больно. Но еще не та потеря.

Переживу и зимы без тебя,
и не тобой разбуженные вёсны.
Стеклянный ломкий воздух октября,
где горизонт усталый сушит вёсла.

Переживу и проживу — юла,
… показать весь текст …

С тобой мы дети шумных городов.
Поэзию бетона и асфальта
впитали мы. Нам ближе звуки альта,
чем пенье задушевных соловьев.

Досталась нам не зелень майских трав,
а пыль случайных лестничных площадок.
Я постигала: «Поцелуй твой сладок»,
пиалы губ отраву из отрав

пила, не глядя…
Да! закрой глаза —
исчезнут эта дверь и эти стены,
и лампочка с оборванною веной,
… показать весь текст …

Гербарием засушенная нежность.
Предпраздничных событий маскарад.
А сердце по-холодному небрежно,
как цЕлую любовь тому назад.

Спокойна, то есть очень одинока.
Одна в снежинках улиц городских.
И кашляет простуженно дорога
рядами желтофарых легковых.

Мелькают лица разных неизвестных.
Дрожит огней воздушный акведук.
Но завтра — Новый год. И смс-ки
мне пишет второпях прошедший друг.

Тяжелое море, забравшее сына,
меня не обманешь умелым притворством
твоих безмятежно распахнутых далей
и гладью, царапанной утренним ветром.
О, знаю я цену твоих обещаний
и истинный цвет нежно-радужных красок:
в сквозной синеве, в бирюзовом игристом —
холодный текучий свинец, да и только.
Жестокое море, коварное море,
ты знаешь, чем выманить сердце мальчишки:
рисуешь прекрасные дальние страны
и тайну, одетую в трепетный парус.
И к юноше тоже находишь подходы.
И вот облачишься ты в гибкое тело,
… показать весь текст …

Вы мой голос больше не услышите.
Я клянусь. Но всё же не кляну.
Голуби — счастливейшие нищие
сизые свидетели тому.

И не трону зябнущими пальцами
плоский диск — чужих интрижек цирк.
Позабуду эту комбинацию
из семи когда-то милых цифр.

Не займу я больше Вашу линию.
Трубки шнур кривляется, паяц.
Тот рычаг холодной гильотиною
голос мой навек отсёк от Вас.
… показать весь текст …

Еще вчера бурлила стройки лава —
теперь тенета трещин там и тут.
Бьет кулаком земля асфальт шершавый.
Гончар-прогресс! Непрочен твой сосуд.

Снова сирень — серенада весны и сессий,
снова окно, что колышет дитя-звезду.
Я провожу воспитательную работу с сердцем,
разум вселяю в его каждый четкий стук.

Я говорю ему: «Видишь, закат обуглен,
тени похожи на множество темных змей.
Забудь эти россыпи-кудри, глаза и губы,
забудь это сердце, что ничего не дало взамен».

Сердце усердно — и впрямь ученик хороший.
Сердце согласно спокойствию всё внимать…
Но если зовет соловей, как в ту ночь в большелунной роще…
Сердце воспитывает меня.

Не расцвела сирени майской гроздь
(не так уж вечны Вечности законы).
Её ладони высохшие сквозь
не зазвучали маленькие горны

цветков, соткавших (благо — благо дать)
шелк белизны — а, может, фиолета.
Да впрочем, стоит ли теперь гадать,
какого бы соцветья были цвета.

Не расцвела сирени ветка. Что ж,
её сломал недавний шквальный ветер.
Но может, кто-то, взяв садовый нож,
срезал декор для вазы, не заметив,
… показать весь текст …

Эпиграф: «Стишок писнуть, пожалуй, всякий может…» Сергей Есенин

Стихи, стихи… Приемы неизменны:
сложил слова — и никаких гвоздей!
(Немного рифмы звонкой — для цемента,
немного сантимента — для людей).

Стихи, стихи… Твои пятиминутки.
Им, как и звездам в небе, несть числа.
Вот папа Карло тоже делал куклы —
но лишь одна взаправду ожила.

Из тумана возник
день — белеющий лист.
Для меня это миг,
для тебя это жизнь.

Пусть уйдет втихаря
он без огненных строк —
это эра твоя,
озорной мотылек.

Магистраль-абордаж,
придорожная дрожь.
В рыжей клумбы мираж
безрассудно нырнешь.
… показать весь текст …

В белых кудряшках болоньих
да в жемчугах из стекла
курит она на балконе
в марте восьмого числа.

Сердце, что сизая сойка,
мягким летает дымком.
Как это, право же, горько
в небо плевать табаком!

Жизнь в золотом пустозвонье
не началась — а прошла.
…Курит она на балконе
в марте восьмого числа.