-Завидую я вам… Вы кто по профессии?
-Бригадир.Лесоруб.
-Завидую вам, черт возьми! Прилетаете сюда, как орлы… Из какой-то большой жизни, и вам тесно здесь… Тесно, я чувствую.

… Властное сильное чувство, как горячая волна, окатило его с головой… Все в мире, вокруг, представилось вдруг ярким, скоропереходящим, смертным.
-Вообще что жизнь?-громко заговорил он.-Все кончится-и все!-Он глядел на женщину-ждал, что она поймет его.-Ну, сделаем мы какое-то свое дело, то есть будем стараться!..-Художник досадливо поморщился-слова были глупые, мелкие.-Черт возьми!.. Ты понимаешь? Ну, сделаем-ну и что? А всю жизнь будем себя за горло держать! Такие уж… невозможно хорошие мы, таки…
… показать весь текст …

Каждый настоящий писатель, конечно же, психолог, но сам больной.

Он от души смеялся, когда смуглый длинноволосый клоун с нерусской фамилией выкидывал разные штуки, тревожился, когда молодой паренек в красной рубахе гонял по арене, отгороженной от зрителей высокой клеткой, семь страшных львов, стегал их бичом… Но не ради клоуна и не ради страшных львов ухлопал Чередниченко шесть рублей, нет, не ради львов. Его глубоко взволновала девушка, которая открывала программу.

У него дорог много, и все — весёлые.

Нужно жалеть или не нужно жалеть — так ставят вопрос фальшивые люди.

А были — ворота и высокий забор. На воротах написано:
«Чертям вход воспрещен». В воротах стоял большой стражник с пикой и зорко поглядывал кругом. Кругом же творился некий вялый бедлам — пауза такая после бурного шабаша.

«Да как же это к ним так ходят-к бабам, и все?-все больше удивлялся Костя.-Приврал, видно, Сашка, хвастнул. Не похожи они на таких… Обыкновенные девчата, и рассуждения у них нормальные-женские».

А Иван шел опять темным лесом… И дороги опять — никакой не было, а была малая звериная тропка. Шел, шел Иван, сел на поваленную лесину и закручинился.
— В душу как вроде удобрения свалили, — грустно сказал он.- Вот же как тяжко! Достанется мне …

— Ну, полный дурак или это тебя сгоряча так окрестили? Бывает, досада возьмет — крикнешь: у, дурак! Я вон на дочь иной раз как заору: у, дура та’кая1 А какая же она дура? Она у меня вон какая умная. Может, и с тобой такая история; привыкли люди; дурак и дурак, а ты вовсе не дурак, а только… бесхитростный. А?

Чудик обладал одной особенностью: с ним постоянно что-нибудь случалось. Он не хотел этого, страдал, но то и дело влипал в какие-нибудь истории — мелкие, впрочем, но досадные.

-Ты для чего приполз сюда?-спросил Ефим.
-А я приехал в гости к зятю, — охотно заговорил большеголовый,-ну, узнал, что ты, значит, прихворнул.Ага.Ну, сидел на крылечке, и так меня разморило. Вот, думаю, весна, хорошо, солнышко светит. Да-а…А помирать все одно надо.-Он полез в карман полушубка за кисетом.-И опять же так подумал: вот живем мы, живем-вроде так и надо. О смертыньке-то и не думаем. А она-раз!-тут как тут. Здрасте, говорит, забыли про меня?-Большеголовый посмотрел прямо на Ефима.-Взят…
… показать весь текст …

«Характер его соответствовал сей пригожей наружности. Ревностно приверженный к вере отцов своих, выполнял он от души все правила оной. Нередко, подобно Давиду, вставал ночью и молился до утра»…Волнение умов и внутренние неудовольствия побудили его учредить Тайный Приказ, коего действия были не всегда справедливы; а ужасное СЛОВО и ДЕЛО приводило в трепет самых невинных".

Попируем, запьём и ворота запрём.