Во мне то булькает кипение, то прямо в порох брызжет искра;
пошли мне, Господи, терпение, но только очень, очень быстро.

В горячем споре равно жалко и дурака, и мудреца, поскольку истина как палка — всегда имеет два конца.

Живя в загадочной отчизне,
Из ночи в день десятки лет
Мы пьем за русский образ жизни,
Где образ есть, а жизни нет.

Не знаю благодатней и бездонней

дарованных как Божеская милость

двух узких и беспомощных ладоней,

в которые судьба моя вместилась.

Не сваливай вину свою, старик,
о предках и эпохе спор излишен;
наследственность и век — лишь черновик,
а начисто себя мы сами пишем

Давно уже не верю в пользу споров
и беганья за истиной гурьбой,
я больше почерпнул из разговоров,
которые веду с самим собой.

Жаждущих уверовать так много, что во храмах тесно стало вновь, там через обряды ищут Бога, как через соитие — любовь.

Нельзя одной и той же ж… й Сидеть во встречных поездах.

Два смысла в жизни — внутренний и внешний,
У внешнего — семья, дела, успех;
А внутренний — неясный и нездешний —
В ответственности каждого за всех.

Когда повсюду страх витает
и нрав у времени жесток,
со слабых душ легко слетает
культуры фиговый листок.

Ничем в герои не гожусь —
ни духом, ни анфасом;
и лишь одним слегка горжусь,
что крест несу с приплясом.

Я никак не пойму отчего
так я к женщинам пагубно слаб;
может быть из ребра моего
было сделано несколько баб?

Опять стою, понурив плечи,
не отводя застывших глаз:
как вкус у смерти безупречен
в отборе лучших среди нас…

Все споры вспыхнули опять
и вновь текут, кипя напрасно:
умом Россию не понять,
а чем понять — пока не ясно.

Всё в жизни происходит очень быстро,
а движемся мы с кем-то во главе,
поэтому опасна Божья искра
в опилками набитой голове.

Соблазнам не умея возражать,
Я все же твёрдой линии держусь!
Греха мне, всё равно, не избежать,
Так я им за одно и наслажусь!!!

За все наши мужицкие злодейства Я женщине воздвиг бы монумент, Мужчина — только вывеска семейства, А женщина — и балки, и цемент.

мое счастливое лицо не выражает ничего. на пальце я ношу кольцо, а шеей чувствую его.

Бог даровал мне ощущение
намного разума сильней:
во мне от жизни восхищение
острей, чем ужас перед ней.

Среди других есть бог упрямства,
И кто служил ему серьезно,
Тому и время, и пространство
Сдаются рано или поздно.