Где скрыта душа, постигаешь невольно,
а с возрастом только ясней,
поскольку душа — это место, где больно
от жизни и мыслей о ней.

Доволен я и хлебом, и вином,
и тем, что не чрезмерно обветшал,
и если хлопочу, то об одном —
чтоб жизнь мою никто не улучшал.

Когда судьба загонит в угол,
в тупик фортуны заведёт —
не падай духом от испуга,
и выход сам тебя найдёт.

Мы у Бога всякое просили,
многое услышалось, наверно,
только про свободу для России
что-то изложили мы неверно.

Для многих душ была помехой
моя безнравственная лира.
Я сам себе кажусь прорехой
в божественном устройстве мира.

Хочу богатством насладиться
не для покоя и приятства,
а чтобы лично убедиться,
что нету счастья от богатства.

Глупо жгли мы дух и тело
раньше времени дотла;
если б молодость умела,
то и старость бы могла.

Мужчины — безусловный авангард
всех дивных человеческих затей,
и жаль, что не умерен их азарт
ношением и родами детей…

Наука наукой, но есть и приметы;
Я твёрдо приметил сызмальства,
Что в годы надежды плодятся поэты,
А в пору гниенья — начальство.

Мир столько всякого познал
с тех пор, как плотью стала глина,
что чем крикливей новизна,
тем гуще запах нафталина.

В стихах моих не музыка живет,
а шутка, запеченная в банальности,
ложащаяся грелкой на живот,
болящий несварением реальности.

Надеюсь, что правду, едва лишь умру,
узнаю при личном свидании,
пока же мы с Богом играем в игру,
что будто Он есть в мироздании.

А вы — твердя, что нам уроками
не служит прошлое, — не правы:
что раньше числилось пороками,
теперь — обыденные нравы.

Внезапное точное слово
случайно прочтешь у поэта —
и мир озаряется снова
потоками теплого света.

Поскольку нету худа без добра,
утешить мы всегда себя умеем,
что если не имеем ни хера,
то право на сочувствие имеем.

Сейчас не спи, укрывшись пледом,
сейчас эпоха песен просит,
за нами слава ходит следом
и дело следственное носит.

Есть женщины, познавшие с печалью,
Что проще уступить, чем отказаться,
Они к себе мужчин впускают в спальню
Из жалости и чтобы отвязаться!

По сути, существует очень хрупко

любой, кто беззаботно свиристит,

покоя ненадёжная скорлупка

всё время подозрительно хрустит.

Куда по смерти душу примут,
я с Богом торга не веду;
в раю намного мягче климат,
но лучше общество в аду.

Дурак — не случай, а культура…
внутри которой, в свой черед
Самонадеянная дура страшней,
чем наглый идиот…