Индейским было лето, и пироги уже поплыли по небесным рекам.
Сидели в понедельник у дороги четыре несерьёзных человека.
Один — в широкой клетчатой рубахе. Совсем седой, хотя ещё не старый. Он рассуждал про вирусы и баги, любил попеть, но глупо без гитары. А может, без гитары он стеснялся и забывал слова любимых песен.
Пищал комар, мариновалось мясо в какой-то совершенно адской смеси.
Другой — прямой, красивый, загорелый, в бандане и с пацификом на майке. Сидел, из тонких веток делал стрелы. Так…
… показать весь текст …

Утренний кофе в винтажной турке. Солнце как кожица апельсина. Вечная жизнь — неплохая штука, если остаться навек красивым. Небо огромным Левиафаном молнии-змеи кидает в землю. Дориан Грей не стареет? Странно. Варит поди колдовское зелье. Дьяволу душу продал вестимо или кому-то из тех же бестий. Дориан Грей молодой и стильный. Белые зубы и все на месте. Ходит на службу, читает сводки и обожаем прекрасным полом. Дориан Грей не стареет, вот как? Что, он не нравится вам? Да пОлно. Ах, эти брови, гла…
… показать весь текст …

Мой друг, мы слишком заигрались в боль, что, впрочем, нас не делает сильней. А где-то солнце пляшет карамболь. А где-то небо выше и синей, чем на картинах лучших мастеров. Роняет лист морщинистый платан. Искусница гадает на Таро. В таверне пьет безумный капитан — за острый мыс, оставленный фрегат. За тех, кто через бурю напролом. И каждому, кто мыслями богат, рассказывает сказку о былом:

— когда мы жили — мёд и куркума — не принимали мелочи всерьез. Нас привечали разные дома. К нам прибегало ра…
… показать весь текст …

прошу, Мари, поехали со мной. забудем всё, как страшное кино: начальников, завистников, злодеев. не возражай, я помню: ты ничья, но мельницу построил у ручья и посадил у замка орхидеи. они цветут так ярко и тепло. мой дом, Мари — он крепость, он оплот, в нём много света, витражей и места. вкуснейший запах дерева и шёлк. тебе в нём точно будет хорошо. прошу, Мари, поехали, не смейся.

смотри, Мари, вот здесь ты будешь спать. в большие окна видно звездопад. скажи, Мари, ты хочешь звездопады? прино…
… показать весь текст …

Молодильные яблоки пущены на пирог. У хрустального шара вообще ни одной идеи.
Сапоги-скороходы в ремонт — гарантийный срок, обещали отличное качество, прохиндеи.
Водяного Антипа не выманишь из болот. В депрессухе лягушка — тупит механизм захвата. Не летает Горыныч — уволен второй пилот, а у третьего лётного опыта маловато. Заколочены двери цветочной артели фей. Принц растерян донельзя — какая тут серенада.

К старой ведьме стучится не-сказочник Ерофей: научи волшебству меня, старая. Прямо надо…
… показать весь текст …

О будущем пришествии зимы внезапный снег оповещает крыши. Суровых подворотен нувориши берут слова у вечности взаймы, боготворя возвышенную речь, непразднично обмениваясь лестью. Лохматый пёс к развалинам поместья приходит самого себя стеречь, привязанного сердца ученик. Неразличимость небом завладела. Ты понимаешь, вот какое дело — я здесь живу, секретный проводник.

Хотя соседи истинно мудры, осознаю, что мне никто не верит: я вечерами открываю двери в приснившиеся Городу миры. Ведь Город тож…
… показать весь текст …

Над крышами — труды небесных прях. Такая осень, музыка такая. Довольно деликатно намекает случайный зонт, забытый второпях, что скоро холода возьмут реванш. Давай уже, держись поближе к дому. Берёза тяготеет к золотому, шиповник выбирает цвет «оранж». Закат предпочитает розоветь. При этом эстетическом экстазе, поправ причинно-следственные связи, Мамашу Дебби выгнали из ведьм.

Всё началось с того, что началось. В одном прекрасном женском коллективе консенсус был возможен в перспективе, но ведьмы…
… показать весь текст …

С утра мело. Потом до вечера мело.
Как будто нет на свете правды, кроме снега.
Такая вышла тишина, такая нега, такое небо. Стало городу мало его изношенно-любимое тряпьё кривых балкончиков, лохматых штукатурок.
Пусть наступают времена изящных турок. Пускай шкатулка музыкальная поёт: возможно многое. Волшебное. Почти.
Что невозможно — может, в принципе, не надо. Стекло троллейбуса узорами пернато, богато знаками — пожалуйста, прочти. И те поэты, до которых не дорос, спустились сдуру прогулятьс…
… показать весь текст …

За каждое слово и дело ты сам в ответе. Послушай-ка сказку. Не хмурься, потом уйду.
Жил мастер Базилио, лучший на целом свете. Одни говорили про мастера, что колдун, другие шептались, что просто корпит ночами, пытаясь добиться невиданной красоты.
Над крышей кудрявилось небо, кружились чайки, летал самолётик и с боженькой был на «ты». На это способен обычный листок бумаги. Пёк булочник булки, ворота кузнец ковал.
Сушились рубашки, а может, висели флаги, скрывая едва различимые рукава.
В печах об…
… показать весь текст …

Сегодня тихо ангел пролетел. Смеялся так, что падали на крышу смешинки. Спали дети, рыбы, мыши. Кофейник спал на газовой плите.
А чем ещё заняться в деревнях, когда стоят крещенские морозы. Упорно рифмовали «розы-слёзы» любители кататься на санях, но точно не любители возить. И ангел всё летел, не рассуждая. Подобие господнего джедая, диспетчер вездесущего такси.

Когда он был ирландским рыбаком — рыжебородым, хмурым, двухметровым — паслись на небе тучные коровы, пастух немолод, каждому знаком…
… показать весь текст …

Так далеко, что даже незаконно, где сказочник играет на дуде, и звёзды смотрят с каждого балкона, а утром превращаются в людей, течёт река исполненных желаний, которой лёд и стужа нипочём.
Напиться из реки приходят лани. В трактире повар подаёт харчо, без лишних слов одалживая сотку. Но даст и больше. Только попроси.
Седой Андрей вытаскивает лодку из самых крепких в мире древесин с далёких берегов чужого счастья — из моря счастье черпают ковшом. Старик берёт весло, считает снасти, вот если сна…
… показать весь текст …

Когда шальные собачьи боги решили сделать его лохматым, то лето жмурилось на пороге. Нетрезвый сторож ругался матом на незадачливых садоводов, но люди, в принципе, безнадёжны. Платили люди за свет, за воду и за охрану платили тоже. Укроп сажали и помидоры. Рассада в сумках, вода в бочонках. И пили хором, и пели хором. И он родился, и он был чёрным.
Ещё он пах молоком и солнцем, немного небом, немного раем.
У дома — будка, вдали — болотце, в траве — букашки да свет играет.

Тогда небесные пёсьи с…
… показать весь текст …

Может, ты даже не слышала. Я-то слышал: бог живёт в маленьком доме с зелёной крышей. Бог над вулканом стерилизует банки. В доме уютно, три кошки и две собаки. Рыбки, енот, черепаха ещё до кучи. Богу вообще никогда не бывает скучно. Плохо бывает — себе самому молиться? Старый словечки выращивает в теплице: это цветёт ярко-розовым, это синим. Водит экскурсии, если попросят сильно ангел дежурный, знаток колеса Сансары:

— в правом углу очень редкие экземпляры: всякие кабы, надысь, обожди, доколе. Э…
… показать весь текст …

За дождями следом летит зима, за зимой прилетят стрижи. Если горе — пусть оно от ума. Я не знаю, как надо жить. Молодое племя скользит по льду в стороне от дурных вещей. А мои родители — маг-колдун и создательница борщей. Говорят: научим хранить тепло, шерстяные носки вязать. Но у солнца огненное крыло и безжалостные глаза. Искромётной смерти на пол-кивка. Смерть нелепа в любом году. Я питаю слабость к снеговикам за особую хрупкость душ. Если время — врач, то, скорей, мясник. Скальпель, лезвие,…
… показать весь текст …

Меня учили быть светлым магом, куда светлей, чем зола в камине,
но только магии — кот наплакал в домах из камня, в узорах линий
на карте города без названья, страны, которой не существует.
Мне дали плащ, шерстяной и рваный, и крепкий посох из старой туи.
Сказали: «Видишь в хрустальном шаре свои блестящие перспективы?»
Я пел про тайны, читал скрижали и даже складывал их в мотивы,
в мышиный шорох, в орлиный клекот, в кристаллы снега, в сентябрьский дождик.
Немного грустно и одиноко жить посвя…
… показать весь текст …

Всё достаточно относительно. Гришка сразу родился в кедах.
Красовался часами в кителе, что достался ему от деда. Дед загадки любил загадывать, презирал болтунов и хамов. Гришка — облако перекатное, вольный ветер, бродяга Дхармы. И рюкзак, вон, неразбираемый по причине — кого волнует? В детстве, спрятавшись за сараями, представлял себе жизнь иную. Жизнь, наполненную рассказами о богах, молодых и старых. Никогда не считал их «массами». И «ресурсами» не считал их. Он друзьям объяснял, но сбивчиво,…
… показать весь текст …

Когда опускается ночь, и макушки крон приветствуют ветер, летящий с чужих сторон, когда Чайлд-Гарольд представляется просто — чайлд, она закрывается дома и пьет свой чай. Пытается что-то кому-нибудь объяснять:
— зачем мне грызня, ну скажи, для чего резня. Вон, видишь мужчину? Нахмуренный, средних лет. Торгует стихами. Он был неплохой поэт. Он был трубадур, менестрель, ясноглазый Джа. В начале пыталась немножечко подражать.
Писал про штурвалы, чудовищ. Ловил пассат. Наверное, детство пытался верн…
… показать весь текст …

В лавке старого Джозефа вечно царил бардак. Джозеф думал: пустяк, лишь бы враз не свалил недуг. Куковал бедолага один. Получилось так. Изобрёл магазин потрясающе странных штук: забывающих время будильников, диких книг, оберегов от новых ошибок, обидных свар. Молчаливая тень — терпеливый его двойник — иногда помогала ему принимать товар. Подрастал абрикос, шелестел вдалеке прибой, по весне покосился заборчик, плющом увит. В целом Джозеф казался довольным своей судьбой, хотя может и нет. Убедитель…
… показать весь текст …

Ещё, конечно, город иногда шептал чужое имя перекрёсткам, передавал кошмарам-переросткам, что матушка по-прежнему горда успехами на ниве бытия, хотя «вот с этим» явно налажали. Везли в баулах вязаные шали, цветные дудки, розмарин, тимьян воскресные базарные ряды, но амулеты продавались хуже. Порталы предпочли казаться уже. Считался кем-то вроде сироты оставленный кентавром кабинет. Над чашкой больше не парила пена. Несказочность случалась постепенно, поэтому как будто бы и нет.

У старой саламан…
… показать весь текст …

Прошло две трети от зимы. Зима не слишком суетлива. Чернила требуют долива, причем желательно в умы. На трассе вроде бы занос, машины строятся обозом. И у меня проблема с боссом и жуткий авитаминоз. Вношу бессмысленный залог в цепь нескончаемой рутины. Притихших улиц палестины — отнюдь не райский уголок. Да, коротаю вечера, зато вытягиваю тени ежевечерних наваждений. Да, между «завтра» и «вчера», на день сегодняшний дивясь, почти стирается граница. Пытался другу дозвониться — здесь отвратительна…
… показать весь текст …