КУКЛЫ
Мы живём, чтоб уйти, и уходим, чтоб жить
В строчках, зданиях, красках, далёких потомках.
Если б детские куклы могли говорить,
Кто, что видел и слышал, пусть даже не громко!

Рассказала б одна, как закончилась нить
Её жизни привольной с трёхлетнею Саррой:
Кукла Сарру свою продолжала любить,
Помня день расставанья у Бабьего Яра.

Рассказала б другая, как чёрная смерть
Забрала пятилетнюю Ривку в Дахау,
Про овчарки оскал и свистящую плеть,
Что гуляла в руках неулыбчивой фрау.

Третья б вспомнила лютый еврейский погром,
Полицаем-соседом распятую Лею,
Блюдце с чашкой, раздавленные сапогом,
Мамы страшные крики и кровь на аллее.

Куклы, куклы… вы ждёте хозяек своих,
Но они не придут из заоблачной выси.
Куклы, куклы… теперь вы нужны для живых,
Для полёта сердец и движения мысли,

Чтобы снова нигде, ни за что, никогда
Не взметнулись от плеч к небу подлые зиги,
Чтобы ярко сияла Давида звезда
И бросала на мир просвещения блики.

Куклы строго глядят в тишине «Яд вашем»,
И травой заросли яры, балки, траншеи.
Мироздание. Космос. Вс-вышний в душе.
Судьбы горькие Ривки, и Сарры, и Леи.