Началось все с того, что доктор сообщил мне отличную новость.
— В смысле умру? — я тупо смотрел на врача. Уставился на него, будто он экзотическое животное какое. Нет, обычный врач.
Который сообщил мне о том, что через полгода я откинусь от неизлечимой болезни. Отлично.
— В прямом. Простите, молодой человек, тут уже ничего не сделать. Если хотите, можете обратитЬся к психологу, он на пятом этаже…
И дальше — поток дурацких, ненужных, неподобающих ситуации слов.
К психологу я, конечно, не пошел. Покивал головой, стерпел поддерживающее похлопывание по плечу, скривил лицо в выражении вселенской печали — специально для врача, потому что сам я ни черта подобного не чувствовал. А что я чувствовал? Да ничего. Готовность к смерти? Смирение? Горечь? Истерика? Нет, ничего подобного.
Я не собирался умирать. Так чего переживать?
Нет, я не дурак. Я менеджер по продажам, причём успешный. «Нет ничего невозможного» — вот мой девиз. «Вопрос цены» — гласила сноска маленькими буквами прямо под девизом.
И правда. Какую цену я заплачу за то, чтобы выжить — без понятия. Но жить я хочу. Не нравится мне мысль о смерти, ну право слово — я только влюбился во всю красоту и сложность этого мира, а теперь что, куда-то еще? Ну уж нет.
Поэтому из больницы я тырю пакет крови 14-летней девочки, а по дороге домой захожу в магазин — прикупить мелки, свечки, всякое такое. Коровий череп я, сколько бы ни бился, не нашел. Пришлось заказать вместе с пиццей в интернет-магазине.
А что? Нет, ну правда. Если ты не хочешь умирать от неизлечимой болезни, самый первый шаг — это призвать Сатану. Кто еще может помочь там, где наука бессильна?
Так что, доедая пиццу, я начертил пентаграмму, зажег свечки, положил коровий череп на середину, полил его кровью маленькой девственницы и тихонько взвыл:
— Сатанааааа!
— У кого Сатана, а у тебя аутизма высшая величина! Чего орешь так? — заявил сходящий с пентаграммы красный рогатый мужик.
— Ну как, — говорю, — мне же надо, знаешь ли, призвать тебя. Докричаться до глубин, понимаешь ли, ада…
— Ада! Думаешь, я там живу? Кто ж на работе живет? Ну ты, парень конечно, мда, — задумчиво почесал бородку Сатана. — Всех, кого надо, дружок, я и так слышу. Давай выкладывай, что там у тебя, смертельно больной.
— Хочу стать котом! Живым и здоровым.
Бедный Сатана. Вы бы видели его лицо!
А я все продумал. Что мне быть человеком? Мучаться с непонятной болезнью, объяснять, почему она прекратилась? Не. Зачем возвращаться на круги своя, если можно попробовать что-то новое?
— Вот молодежь пошла, — начал бурчать Сатана. — Раньше, значит, вечной жизни им хотелось, мировых знаний, а теперь, видите ли, котом стать! Ну хорошо, парень, — сердито сдвинул он брови под основанием рогов. — а мне-то что?
— Как это, что?! — говорю я с возмущением, — у тебя будет кот!
— А нахрена мне кот?
— Я буду твоим менеджером по продажам. Ходить, предлагать твои дьявольские услуги нуждающимся. Агитировать, соблазнять, искушать. Аккаунт в инстаграме сделаем, рекламу толкать будем…
— Пфф! У меня чертова туча этих менеджеров. Дебилы рогатые, вот они кто. Ни одной души не привели — думаешь, чего я сам по клиентам хожу?
— Именно! — хватаюсь я за его слова. — Вот именно! Все сам ходишь. Устал, поди, а результата все равно нет, а?
— Нет. Ничерта нет, хех.
— Так вот! — торжественно объясняю я. — Это потому, что у тебя методы устаревшие! Вот эта вся декоративная чепуха — она, думаешь, сколько времени, сил и денег отнимает?! — возмущенно показываю я на пентаграмму.
— Ну ты палку-то не перегибай, — грозно надвинулся он на меня. — Это традиция! Это классика!
— Тебе что нужно, — парировал я, — классика или результат? Ежели классика, и ни одной купленной души — милости прошу, делай! А если результат, — перехожу на доверенный шепот, — то выбирай котиков.
И стою, значит, руки в боки, смотрю на него, ошарашенного.
— Ну хорошо, — говорит он. — Хорошо! Но почему котиков?!
— Они милые! Все любят котиков. Глянь в интернет. Рассадник милых пушистиков. А все люди только и занимаются тем, что их на улицах подбирают, домой тащат, гладят и фоткают. Ты только представь, какой охват аудитории! Какие возможности!
— Эх, — вздыхает он. — Бог с тобой.
— Бог? Чего-то я не по…
— Ругаюсь я так, чего неясного? — объяснил дьявол большому черному коту, лежащему на полу там, где секунду назад был человек.
— Мяу! — громко мяукнул я.
— Не за что, мой юный фанат Булгакова. А теперь давай вали работать, да души мне приводить.
Ну, а я что? Я и пошел своими новыми, мягкими лапами, через дверь в коридор, через коридор по лестнице, а там — прямо в ночной город. Получая, надо сказать, огромное наслаждение. А зачем я все это рассказываю? Да к тому, что… А знаешь? Сам дойдешь. А меня уже третий раз снимает парочка китайских туристов — значит, надо к ним бежать. Мяукнуть раз-другой, да предложить душу продать. А что? Я уже две сотни душ набрал. Маркетинг, мяуать его! Все любят котиков. И дьявольщину.