Я рисую на асфальте фиолетового зверя,
Что хранил покой Лолиты в заколдованной стране,
Очень добрый, очень милый: только мне никто не верит,
Оттого, что зверь последний был расстрелян на войне.
Он мурлыкает негромко, он вылизывает уши,
Словно кошка на кровати, умывается тайком:
И до первого потопа нам вдвоем никто не нужен
Только, может быть, шарманка, и, конечно, молоко.
Я возьму шарманку в руки спою вам про бандита,
Про пирата, что не может до сих пор дойти до дна,
И потертую монетку повзрослевшая Лолита
Кинет мне, и что-то крикнет из разбитого окна.