Пока тебе сладко так спится в погожий полдень,
под клетчатым пледом, на нашем складном диване,
смотрю на тебя я, и думаю, Отче, Один,
Аллах или Будда, спасибо, в моём романе
нет места перронам, с которых бы обречённо
махала я в след поездам, уходящим в пекло,
в толпе взрослых женщин и юных совсем девчонок
из слёз восстающих, как феникс восстал из пепла.
Спасибо, что мне не приходится ждать повестки,
завидев едва почтальона, дрожать невольно,
смиренно просить небеса через занавески
тебя уберечь под прицелами одноствольных.
Ценить выше Пруста короткие телеграммы,
в которых среди «тчк» вычислять — здоров ли,
считать, стиснув зубы, твои боевые шрамы
и думать, что боги ослепли или оглохли.
Спасибо, ты спишь в этой комнате, а не где-то
врагам демонстрируешь волю свою и силу.
На то, что так горько в военных стихах воспето,
едва ли, поверь мне, едва ли б меня хватило.
Не знать, что ты жив, что ты щуришь глаза спросонья.
Не знать, есть ли ты — там за линией горизонта.
Дрожащей веду по твоим волосам ладонью,
и ниц преклоняюсь пред подвигом Ждавших с фронта.