Каждый знает, где и в ком он утонул. Все просто: захлебнется разок-другой, а однажды попытается схватить хоть один глоток воздуха, но глотать совершенно нечего.
Дальше только вниз. Так и лежит тело на дне кого-то, в ком он утонул, и донные рыбы съедают его до скелета. Когда они обглодают каждую косточку, когда из человеческого каркаса уйдет все, что могло бы болеть, пустые и легкие трубки очередной нутряной шторм поднимет на поверхность, так легко и быстро, будто они из пенопласта.
Парочка костей неуклюже застрянет в грудной клетке того, в ком ты утонул, будут дико мешать в его личных побегах в будущее, будут колоть настоящее воспоминаниями, ныть в некоторые даты (даты — слово такое, читается как «да, ты»). Все остальные кости поднимутся в голову и будут выкинуты прибоем при первой же возможности.
И вот, остатки тебя в тине и песке валяются на вымытом отливом береге, иногда ветер стукает их друг об друга и раздается пустой, тихий звук.
И самое смешное в этом то — что тебя уже не существует, но твои чувства выжили.