Волнение, это нормально. Уже лет 5 я пишу стихи. Не верю в судьбу, знаю, что есть некий алгоритм, по которому мы движемся. Выбрал работу, будешь работать, хочешь семью, будет тебе семья. Вот только сбои бывают, например: когда отец со своими сыновьями попадают под фуру, в которой фурист выбрал не тот алгоритм своей жизни, он должен был стать пианистом.
Сегодня мое первое выступление, никогда не читал стихов, больше, чем для двадцати человек на каком-нибудь квартирнике. Мне кажется сегодня будет немногим больше.
Такси приедет через пятнадцать минут. Знаете, как назло ударился об угол косяка, прямо мизинцем, адская боль. Он разбух и почернел, стал похож на перезрелую сливу. Вот он алгоритм в действии, может все это не мое, стихи, выступления. Я порылся в аптечке, нашел там парочку таблеток обезболивающего, запил глотком виски. Судя по дате изготовления на пачке таблеток, срок годности вышел пару лет назад, а к черту это все, таблетки есть таблетки. Нужно как-то зафиксировать палец. У меня осталось полтора часа до начала выступления. Боль стучит по всему телу, только мне могло так повезти, сломать палец перед собственным дебютом. Чувствую все пройдет не особенно гладко, проще сказать матом, но не буду. Там же, в аптечке, нашел пластырь и примотал мизинец к безымянному.
Я сел спереди, люблю любоваться в лобовое стекло, позволяет сосредоточиться. Прямо в притирку с радиатором пролетела стая воробьев.
Смерть-что же это, мы каждый день бродим с закрытыми глазами умудряемся обходить её? Я думаю -это не дядька скелет с косой. Это мы сами. Наши горячо любимые кофе и сигареты, коньяк по вечерам, наши безумные влюбленности. Мы и есть смерть, нам решать, когда мы должны уйти со сцены.
Таксист возможно уловил мое состояние меланхолии и задал вопрос «а вы боитесь смерти?» странный вопрос для таксиста, не так ли. Я опешил, мое мировоззрение тут же затрещало по швам, а вдруг я скажу «нет» и мы тут же влетим в очередную блондинку, уронившую телефон за рулем. Тогда мне не добраться до моего концерта и не увидеть всех этих людей, а я им очень задолжал.
— Она боится меня не меньше, а может и любит не больше чем я ее. — ответил я.
Мы приехали. Захватив записную книжку, я похромал внутрь. Организатор насалась из стороны в сторону, что-то бормотала, никто меня даже не замечал. Девушка с длинными волосами и накаченными губами схватила меня за руку и повела внутрь.
— Вам понравится Сэр, мы такого не ожидали, поэтому перенесли в другой зал, более подходящий.
Что-то должно случиться, я чувствую, облажаюсь я, и люди буду швыряться стульями в меня.
Я заглянул за занавес… там было человек семьсот не меньше, словно воробьи, сердце застучало, адреналин бахнул, кровь как будто превратилось в стекло. Третьесортный поэт и тут такое.
-Здравствуйте, сейчас я для вас немножко почитаю. Шум, свет, крики, а потом тишина. Это моя смерть, это и есть я. Однажды я не смогу выйти и все будет кончено.