Она сушила голову феном, от одиночества лезла на стену.
Она была чересчур откровенна, а её юбка чуть ниже колена.
Она любила, но это все в прошлом. Ей так хотелось быть чуточку пошлой.
Где под фанеру черство, любовь понарошку. Её однушка с видом на трешку.

Она нарочно ходила по краю, там, где не каждая дорожка была беговая.
Пересекая двойные сплошные беспечно, — искала встречи с ним, где-то на встречной.
Ее картина безупречна — вечностью вместе. Его чистосердечное другой в другом подъезде.
На другой клетке лестничной, этажами между — вера и любовь потеряли надежду.

Друг и героиня другого романа; и они занимаются, явно, самообманом.
Её душа стойкая, она в щеках румяна — так легче отражение видеть в глазах стеклянных.
Где океаны тонули о скалы. В какой-то песне грустно и грубо играло.
Она искала его на страницах рассказов других авторов, про принцесс и принцев.

Где по крупицам рассыпано счастье. Время остановилась у нее на запястьях.
Она не Маргарита, он далеко не Мастер. Душа открыта на распашку, а сердце настежь.
Нирвана порвана, стоп-кран сорван. Её душа остановилась у края платформы.
И я хотел бы быть в тот миг, оказаться рядом; сказать «Все будет хорошо, под поезд не надо».
__________________________
Не надо под поезд, Каренина Анна. Налейте вина и наполните ванну.
Каренина Анна, под поезд не надо. Все смоет вода и сок винограда.
Не надо под поезд, Каренина Анна. Налейте вина и наполните ванну.
Каренина Анна, под поезд не надо. Все смоет вода и сок винограда.