ты видишь как промокли за ночь облака?
давай повесим их повыше посушить —
когда они подсохнут, пусть слегка,
мы облака вернём обратно в небо жить
и удивлять своей прозрачной красотой,
пусть незаметной сразу, всем, наверняка…
послушай, не спеши бежать, постой —
давай с тобой поможем утром облакам?

Привет, милый друг! У нас на планете сегодня опять осень.
Дни ближе к ночи желтеют, потом отрываются и улетают.
Можно уже без очков смотреть на солнце — оно замерзает,
а небо спустилось чуть ниже и быстро темнеет. В восемь.
Видел вчера как в окно заглянула зима. На траве проседь.
У птиц амнезия — они вместо песен шепчут теперь грустно.
Ящик почтовый сломал, открывая в стотысячный раз. Пусто.
P. S. За меня не волнуйся, очень скучал. Ещё напишу. После.

Небо памяти, ты с годами все идилличнее,
как наивный рисунок, проще и простодушнее.
Умудренный мастер с холста удаляет лишнее,
и становится фон прозрачнее и воздушнее.

Надвигается море, щедро позолоченное,
серебристая ель по небу летит рассветному.
Забывается слишком пасмурное и черное,
уступая место солнечному и светлому.

Словно тихим осенним светом душа наполнилась,
и, как сон, ее омывает теченье теплое.
И не то что бы все дурное уже не помнилось,
просто чаще припоминается что-то доброе.

Оставь сурка в покое, разденься до стихов,
когда-нибудь накроет и нас волною слов.
И мы найдём созвучье в молчании ягнят,
оставь сурка, не мучай рассветами закат.
Оставь на память фото, где нам нисколько лет,
столбы не помнят Лота и черен пистолет.
Где перемены боком и между рёбер свист,
и облако из окон выходит на карниз.
Оставь… я буду верить во что-нибудь ещё,
и пусть откроют двери не в нашу пользу счёт.
А мы уйдём безбрежны, раздеты в пух и прах,
туда, где небо держат
Атланты на руках.

Многое можно вернуть, да, только, в памяти.
Даже, сегодня, ускользает от меня, словно маятник.
Было, будет, и сейчас… Крыльев -взмах.
Между небом и землёй, мой баланс.