Красиво, сытно, богато, далеко — Америка, едрёнть…
Грандиозно! Девяносто программ телевидения, каньоны, шельфы — пока не заболеешь…
Они не виноваты, и ты не виноват — у тебя сорок градусов. Ты вызываешь «скорую» — «эмерджанси», которая тридцать минут разговаривает с тобой по-английски — а ты плохо… И тебе плохо. Ну было, было хорошо — было даже очень хорошо, и вдруг стало плохо. Организм, сука, не вынес впечатлений, не вынес вопросов «как вам нравится Америка?» и выдал сто пять градусов по Фаренгейту с загадочным желудочным гриппом. То есть ты практически не знаешь за что хвататься — за кровать или за туалет. А «ты застрахован — не застрахован, а тебе сколько лет, а ты как сюда приехал, а кто будет платить…» — нехороший получается разговор: один на кресле, другой на унитазе. И ты ошибаешься всё чаще. А у тебя ночь. А все знают, что организм «даёт дрозда» именно ночью — днём он занят впечатлениями. И после тридцати минут сдержанной беседы ты желудком чувствуешь, что они не приедут. И они, между прочим, не приезжают — скорая американская. И правильно делают — ты выживаешь сам. Потому что Америка тебе тихо шепчет: «Будь богатым, пидор. Не останавливайся.» Америка тебе шепчет: «Бедных во всём мире лечат как бедных. Бедные они? Так их и лечат, бедных.»