«Я давно уже не разделяю людей на положительных и отрицательных. А литературных героев — тем более. Кроме того, я не уверен, что в жизни за преступлением неизбежно следует раскаяние, а за подвигом — блаженство. Мы есть то, чем себя ощущаем.»

—…У хорошего человека отношения с женщинами всегда складываются трудно. А я человек хороший. Заявляю без тени смущения, потому что гордиться тут нечем. От хорошего человека ждут соответствующего поведения. К нему предъявляют высокие требования. Он тащит на себе ежедневный мучительный груз благородства, ума, прилежания, совести, юмора. А затем его бросают ради какого-нибудь отъявленного подонка. И этому подонку рассказывают, смеясь, о нудных добродетелях хорошего человека.
Женщины любят только мерзавцев, это всем известно. Однако быть мерзавцем не каждому дано. У меня был знакомый валютчик Акула. Избивал жену черенком лопаты. Подарил ее шампунь своей возлюбленной. Убил кота. Один раз в жизни приготовил ей бутерброд с сыром. Жена всю ночь рыдала от умиления и нежности. Консервы девять лет в Мордовию посылала. Ждала…
А хороший человек, кому он нужен, спрашивается?.. …

Мы без конца ругаем товарища Сталина, и, разумеется, за дело. И все же я хочу спросить — кто написал четыре миллиона доносов?

Человек привык себя спрашивать: кто я? Там ученый, американец, шофер, еврей, иммигрант… А надо бы всё время себя спрашивать: не говно ли я?

Большинство людей считает неразрешимыми те проблемы, решение которых мало их устраивает.

Интродукция затянулась. Мы должны переспать или расстаться.

Ты утверждаешь — значит, не было любви. Любовь была. Любовь ушла вперед, а ты отстал.

Когда человека бросают одного и при этом называют самым любимым, делается тошно.

Всю жизнь я дул в подзорную трубу и удивлялся, что нету музыки.
А потом внимательно глядел в тромбон и удивлялся, что ни хрена не видно.

Единственная честная дорога — это путь ошибок, разочарований и надежд.

Чего другого, а вот одиночества хватает. Деньги, скажем, у меня быстро кончаются, одиночество — никогда…

Это безумие — жить с мужчиной, который не уходит только потому, что ленится…

Я шел и думал — мир охвачен безумием. Безумие становится нормой. Норма вызывает ощущение чуда.

Знаешь, что главное в жизни? Главное то, что жизнь одна. Прошла минута, и конец. Другой не будет…

Чем безнадежнее цель, тем глубже эмоции.

Любовь — это для молодежи. Для военнослужащих и спортсменов… А тут все гораздо сложнее. Тут уже не любовь, а судьба.

«Главное в книге и в женщине — не форма, а содержание…»
Даже теперь, после бесчисленных жизненных разочарований, эта установка кажется мне скучноватой. И мне по-прежнему нравятся только красивые женщины.

Целый год между нами происходило что-то вроде интеллектуальной близости. С оттенком вражды и разврата.

…Я думаю, у любви вообще нет размеров. Есть только — да или нет.
Человек человеку — всё, что угодно… В зависимости от стечения обстоятельств.

Я предпочитаю быть один, но рядом с кем-то…

Нормально идти в гости, когда зовут. Ужасно идти в гости, когда не зовут. Однако самое лучшее — это когда зовут, а ты не идешь.

Я не буду менять линолеум. Я передумал, ибо мир обречён.

«Жизнь прекрасна и удивительна! «— как восклицал товарищ Маяковский накануне самоубийства.