Если ты проснулся ночью на полу с кроватью рядом, Трезвый, злой, в недоуменьи, как такое приключилось,
И кто занял твое место на родной тебе постели?
Посмотри — лежат две тушки, безмятежно развалившись,
Они просто потянулись, а итог — тебе нет места,
И кряхтя, и чертыхаясь, одеялом их укроешь,
И на краешек приляжешь, чтоб их сон не потревожить…

Если ты в поту холодном среди ночи пробудился,
Трубный зов тебе приснился, будто в армии ты снова,
Взвод солдат храпит устало, носом выводя рулады…
Ты расслабься, успокойся, то всего лишь три бульдога
Спят, похрапывая сладко, и во сне бегут куда-то…
Впрочем, здесь я приукрасил, к храпу мы давно привыкли,
Без него не засыпаем, он нам слаще колыбельной…
Носом к носу спать удобно, но бывает по другому…
И тогда вдруг среди ночи ты от запаха проснешься:
То-ль горелая резина, то-ль на кухне газ сочится…
Не спеши звонить пожарным, не ищи огнетушитель,
Просто нос твой оказался перед толстой рыжей попой,
А, быть может, попой белой, а возможно и тигровой,
Не признаются ведь попы, кто из них пяти средь ночи
Носу твоему сподобил свой воздушный поцелуй…

Спят любимые бульдоги где, кому и как удобно…
Кто на маме, кто на папе, кто у бабушки под боком.
Спят, в Багдаде все спокойно, и пускай всегда так будет —
Я себе и Вам желаю…