Аллеи так безнравственно кровят,
…и рёв заплечный различаю ясно,
когда на скотобойнях сентября с осиновых костей сдирают мясо
/ шматками багровеющей листвы /
Мой мир вчера убит и освежован…
Но снова воскрешён негромким словом короткой, неоконченной главы.
…
Пора стихов и чёрных свитеров.
Как встарь, законодателями вкуса звучат во мне Высоцкий и Бутусов,
гремящий неподъёмностью оков.
Но мне уже отнюдь не тяжело…
…и «лёгкость бытия невыносима»
сто тысячной сгоревшей Хиросимой, что пеплом оседает на стекло.
…
Нет будущего в тлеющей золе.
…Подобно отгоревшему болиду,
минуя плач и фазу панихиды, вчерашние мечты предам земле.
И выпишу на счастье новый счёт / циничная, улыбчивая сучка / -
Да, я до неприличия живуча…
и кровь во мне по-прежнему течёт —
пусть чёрная отныне — не беда / чернильность — лишь на пользу вдохновенью /
Так в чём моё святое преступление?
Лишь в том, что в этих жилах не вода.
…
Сентябрь меня по-прежнему пьянит…
…Включаю листопад на всю катушку…
пусть листья с лязгом падают и глушат всё то, что так отчаянно болит.
Сверкающий кленовый чистоган — не осень прям, а золотая жила…
А где-то завывают бензопилы, а где-то вызревает ураган…
Плевать… плевать!
Мой внутренний кураж сильней меня… и что бы ни случилось,
лишь громче я врубаю «Наутилус», безумие беря на карандаш.
…
Прощая обывателям порыв —
кроить меня по собственным лекалам
с улыбкой / обозначенной оскалом / - чтоб всяк меня склонял на свой мотив.
Но снова выхожу из берегов…
…из рамок… из воды — по пояс голой,
беспечно ставку делая на соло единственной не порванной струны…