Пускай соврут мне расчеты майя
и все другие календари,
что день — недели одна седьмая,
а зимних месяцев целых три.
Мне верить в чудо еще охота, в болезни-здравии быть с тобой. Однако нет вариантов хода — я запатован самой судьбой. А мне б хотелось нырнуть дельфином, как раньше, в нежности наш Гольфстрим. Но в жизни верить нельзя мальвинам. Хороших девочек портит грим. Пусть лучше жабрами станут фибры, раз ложью воздух отравлен весь, и я на нервах в режиме вибро вдыхаю горькую эту взвесь, фильтруя речь побледневших копий в театре жизни мадам Тюссо, чтоб червь сомнения в телескопе острастки быть перестал гюрзой. Луна белеет, как будто шляпка гвоздя в мечтаний моих гробу. Твой язычок для меня — не кляп, как хотелось мне бы. Уже табу. На нежность падким я был сластеной, теперь ломает без губ твоих. Любовь кусает и пригвозденной к ночному небу, где гром затих. Она сгорела последней спичкой, однако мне прикурить дала.
Но сколько дымом себя не пичкай —
Душа не вспыхнет. Мертва.
Дотла.
______________________________________