Дуб этот больше столетия царствовал в дивном краю.
Здесь в феврале сорок третьего был он истерзан в бою.
Здесь защищал он от пламени восемь советских солдат —
восемь усталых и раненных, что не дошли в медсанбат.
Здесь повстречав неприятеля, все они приняли бой:
сорок нацистских карателей взяли в могилу с собой.
После военного молоха дуб, что попал под обстрел,
из-за осколков и пороха больше не зазеленел.
Средь разнотравья пахучего послевоенной порой
встретил он голыми сучьями всех, кто вернулся домой.
Лес беловодский и рощицы, всё возрождалось кругом.
Стали селения строиться… Дуб каменел день за днём.
В мире, где гибнут империи, дерево — просто пустяк.
К людям и то недоверие: кто кому друг, кому враг?
Новое тысячелетие. Не до дубовых листков.
Всюду трезубцев соцветия, полчища бритых голов.
Дуб для ворон стал пристанищем. Словно вопящие «Стой!» —
ветви покрылись гартанящей чёрной зловещей листвой.
Словно до всех он хотел донести: «Люди никто кроме вас
вас не сумеет от смерти спасти… и Беловодск… и Луганск…»