Где-то, в глубине души, стервозинка злорадная,
Что от того, кому-то плохо — будь она неладная;
Вместо того чтоб сострадать случившемуся горю,
Злорадство теплится внутри, хоть с горем и не в ссоре.
Руками горестно всплеснул: какое же несчастье!
Пред всеми глубоко вздохнул: пришло и к ним злосчастье.
А там, внутри, отрада вдруг, как есть, зашевелилась:
У них, там умер человек — моя-то жизнь продлилась.
И от того, что худо им, — другому хорошо;
Что горя бы желал, и всем, несчастия еще.
Вот пакость сделана кому, — от этого отрадно
И от несчастия других, в ехидстве чувство славно.
Откуда мерзкое такое, всё же, состояние?
Ведь оттого, что есть злорадство, будет наказание;
И в тонких свойствах — не видать, в душе оно таиться;
Не каждый сможет увидать, что это не годиться.
Злорадный любит только то, чтоб строить кому козни,
И даже радуется тем, что всё дошло до казни;
Вот посмотри: в твоей душе такое же находится,
Не вздумай оправдаться враз, как будто, — то не водится.
Уж если гордость, есть у всех, то есть и эгоизм.
И зависть, ненависть к другим — не есть патриотизм.
И потому, злорадство есть, лишь только в разной силе;
Да только, вечная душа, хоть тело и в могиле.
И коли пакость была в ней, то вечно будет маяться
И захотела б изменить, да уж не сможет каяться.
Задача в том и состоит, чтоб мерзость разглядеть,
Изжить ее, и пережить, чтоб с ней не умереть.