где коричневый флаг был беззастенчиво поднят,
волчьи ягоды кровью запекутся во рту.
но пусть за уши в небо тянут черные сотни —
все равно неизбежно запылать им в аду.

крюк не выдержит массы лжи такой неподъемной.
неизбежно вся падаль оборвется с крюка.
а народную душу не притопчет наемник.
пуля не заржавеет. и не дрогнет рука.

быдло треп от госдепа слышит чистой монетой.
и упорно не видит, что купюры в крови.
волчий крюк тянет в небо сотню черную эту.
и свободу, и Слово вздернуть мразь норовит.

волчьи крючья пугают? всех нас не освежуешь!
кровь продажного быдло зажурчит горячо.
те, кто видит в народе кровь лихую чужую,
неизбежно насадят свой язык на крючок.

стало тайное явным после братских объятий.
у бандеровской хунты столь заплечны дела,
что ни проблеска правды. и свободы ни пяди
только ложь да угрозы. и коричнева мгла.

красно-черные флаги. сучий вой экстремистский.
за свободное слово — крюк из дел за плечо.
только пьющий помои из госдеповсой миски
неизбежно насадит сам себя на крючок.

черносотенный морок. ну да в небо ползучим
не взлететь лишь по воле одуревших зверюг.
а прикормка гейропы — вымя подлинно сучье.
но судьбу не обманешь. их исход -волчий крюк.

черносотенный морок. где цветочек коричнев,
там и ягодка волчья, там и кровь на губах
у продажных уродов, у нацистских опричнин.
им позорные крючья — идеал и судьба.

западэнец — элита. люди высшего сорта,
а восток распинает хунта-синедрион.
только всю кровь не выпьешь из народной аорты.
Бог не за ультраправых — а за правое Он.

неизбежно и утро за кровавым шабашем.
то-то нечисть завоет в предвкушенье костра.
черти шутят, но Бог им лишь мерещится спящим.
значит, гневу людскому просыпаться пора.