Здесь все точно как и вчера и позавчера.
Все не в тему, не слава Богу, не так, как надо.
Пусть давно помирились Антанта и немчура —
Здесь тасуются директории, гетманаты…

На трибуне прекрасны слова, страшен вид булав.
Только в деле-то видно, что все это просто цацки.
В энный раз успокоится зарево, отпылав.
И на запад умчится низложенный Скоропадский.

Оставляя на грязных руках вновь и снова кровь,
Как картошка горячая, тут же летит в другие,
Из огней прямо в полымя, не различив костров,
Божий дар и яичницу
Шумный инертный Киев.

Кровь дурная, как будто вживлен сучий мозжечок
В Украину, взбешен обезьяний ее яичник.
А бандеровцы речи толкают так горячо —
Жаль, деяния их заподлистски и никудышны.

Вся их армия — бейте своих, взяв немецкий штык.
Все богатство — просить где-то помощи вновь и снова.
У собачьей душонки собачьи ведь и труды:
Цапнуть исподтишка, взвыв про волю и ридну мову.

Это словно гангрена: какая-то мелкота
Портит кровь Украине, микроб поразил колосса…
И достойный итог — не на месте, так в никуда.
Ведь собачий гипофис не мыслит — там только лозунг.

Раз построить не в силах — ломай, призывает рык.
Ленин рухнет — само все построится априори.
Только как бы вослед за собою в тартарары
Не увлек кобелей от политики командором…

А пока униаты с майдана кричат ура,
Из гробов проклинают изменников их же предки…
Как ни сядут здесь гетманы или директора,
Но итог очевиден — сплошь фарсы да оперетки.

Только кровь настоящая — братство ведь таково
У бандеровцев, что неспособно жить без подпиток.
Это словно вампир Украины. Куснет — и в вой.
За святыми словами — куски арматуры, биты…

Не понять идиотам: о них говорил Иисус:
Очень тяжко стране, разделившей себя в себе же.
Но в собачьих мозгах — только лозунги наизусть.
Потому-то майдан в братолюбии подл и бешен.

Жизнь идет всюду… Где-то галоп, у других аллюр.
Ну, а здесь бег на месте, все та же воловья сапа.
Но когда припечет — только пятки видать петлюр,
Скоропадских и прочих… На все проплативший Запад.

Очевидно блудливый прозападный буйный вздор
Отнимает все силы взбесившихся статуэток
Да еще на востоке навис злобный командор.
Он ревнует… Все не слава Богу, хоть так, хоть этак.

Вечно кризис… Ведь с севера адский мороз зимой,
Ну, а летом все выжгут восточные суховеи.
Вот же чисто москальские гнусности, Бог ты мой…
Четверть века поют «Ще не вмерла» — она мертвеет.

Всем понятно, кто в этом убожестве виноват.
Надо срочно гонять топорами союзный призрак.
На костях и граблях гопака буйно танцевать —
И других заставлять. Вдруг зажжет люд какая искра.

Так что надо погромче завыть, благо, не впервой.
Да по печени братьям, чтоб в голос они рыдали
По бандерам, как злобный кавказский городовой
В красном кепи всю нечисть прижучил рукой из стали.

Примирились уже и Антанта, и немчура.
Где-то в прошлом теряются красные и Деникин.
Ну, а здесь то же, что и вчера, и позавчера.
Кровь и свары. Сплошные аллюзии к вечной книге