У Правила произошло течение,
И Правило послали на лечение,
Вместо него назначив Исключение,
Которое, во власти увлечения,
Не соблюдало правила речения.

О том, что всё не так, как предположено,
Конечно, было вовремя доложено
Тем, на кого ответственность возложена,
И отнеслись все те, кому положено,
К проблеме этой очень настороженно.

И были приняты постановления,
Во имя общего оздоровления
И исправления от искривления,
Что Исключение для населения
Изъято будет из употребления.

И даже говорили озабоченно,
Что будет Исключение замочено,
Хотя решение пока отсрочено,
А чтобы было Правило упрочено,
Оно подправлено и укорочено.

Но в непонятном умопомрачении
Забыли при сложившемся стечении
Из правила такое извлечение:
«Любовь — она ведь тоже Исключение»,
Отсюда и возникло злоключение.

Поскольку у людей свои понятия,
Такая к Исключению симпатия,
И интуиция, и телепатия,
Что рады заключить его в объятия,
Не принимая мер против зачатия.

И Исключения освободители
Явились, как народные спасители,
Правдоискатели, святители и мстители,
И, с перепугу, бывшие блюстители
Сбежали в зарубежные обители.

А Исключение, как центр брожения,
Став Правилом, возглавило движение,
Заманчивые сделав предложения,
Но не пошло к народу в услужение,
А стало издавать распоряжения.

И население опять дурманится,
Мол, наша жизнь — всё та же голодраница,
Воровка, проститутка и жеманница,
И громко голосил какой-то пьяница,
Что обманула нас судьба-начальница.