А Иван шел опять темным лесом… И дороги опять — никакой не было, а была малая звериная тропка. Шел, шел Иван, сел на поваленную лесину и закручинился.
— В душу как вроде удобрения свалили, — грустно сказал он.- Вот же как тяжко! Достанется мне …

А были — ворота и высокий забор. На воротах написано:
«Чертям вход воспрещен». В воротах стоял большой стражник с пикой и зорко поглядывал кругом. Кругом же творился некий вялый бедлам — пауза такая после бурного шабаша.

Я не люблю, когда мне лгут… Лгут откровенно и нелепо… Когда с улыбкой предают и доверяют слухам слепо… Я не люблю, когда скулят… Скулят, судьбу ругая… Когда отводят равнодушный взгляд, хоть понимая — осуждают… Я не люблю когда кричат… Кричат о самом сокровенном… И там, где нужно промолчать — лгут мастерски и вдохновенно.