Когда вернулся я к себе домой,
Жена на ужин молча пригласила.
И начал разговор я не простой,
Она спокойно в уголке присела.
— Я требую развода, — начал я.
Слова мои ее не раздражали,
Спросила только мягко у меня:
— А почему? — и руки задрожали.
Я не любил больше жену теперь,
Другой принадлежало мое сердце,
Я отвечать не стал, прикрыл лишь дверь,
На кухне только хлопнули вдруг дверцы.
На следующей день, придя домой,
Не стал я ужинать, жена писала.
И я уснул довольный сам собой,
Ведь только что другая целовала.
А утром как всегда подав мне чай,
Условия развода вдруг вручила:
— Прошу тебя, меня не огорчай, —
Развод на месяц отложить просила.
Загвоздка здесь была совсем простой:
— Экзамен через месяц сложный в сына
И волновать его… Он твой и мой…
Давай не будем, вот и вся причина.
Мне это подходило. Но она
Одно условие и очень странным
Мне предложила, стоя у окна,
Оно мне показалось ненормальным.
Чтоб каждым утром нежно на руках
Я выносил ее из нашей спальни.
И это все у сына на глазах,
И нес ее к дверям нашей парадной.
Вот в первый день, когда я ее нес,
Мы были двое очень неуклюжи.
Сын хлопал у ладоши и восторг,
Его видать, был очень ей и нужен.
И тот момент, когда я выносил,
Для нас троих вдруг стал основой твердой.
Сын этот вынос даже полюбил,
Когда я маму нес, он был довольный.
В последний день, когда он наступил,
Ее рука естественно и мягко
Всю шею нежно мою охватив,
Вдруг взволновала тело очень страстно.
Приехав в офис, не вошел, влетел
И той, которой так я восторгался,
С порога прямо я сказать сумел:
— Ты замуж за меня не собирайся.
В цветочном магазине по пути,
Я для жены купил букет красивый
И надпись, чтобы сделали «Прости,
До смерти буду я носить счастливый».
В тот вечер радостный домой я шел,
Казалось все вокруг таким мне милым…
Свою жену в постели я нашел —
Она лежала мертвой в платье белом.
Сама, в течении почти что год,
Боролась с раком скрыто, одиноко,
А я был занят любовью, идиот,
И не заметил этого нисколько.
Ведь знала, что весьма короткий срок,
Ей жизнь так скупо вдруг определила.
И чтобы сын судить меня не смог,
Она меня как мужа защитила.