… каждый из нас страдает (более или менее) от низости своей слишком заурядной жизни и хочет вырваться за ее пределы, воспарить над ними. Каждый из нас питает иллюзию (более или менее стойкую), что он достоин такого воспарения, что он избран и предназначен дл него.

Чувство избранничества присутствует, например, во всех любовных отношениях. Ибо любовь, по определению, это ничем не заслуженный дар; незаслуженная любовь — это само доказательство ее подлинности. Если женщина говорит мне: я люблю тебя, потому что ты умен и честен, потому что ты покупаешь мне подарки, потому что не волочишься за другими, потому что ты моешь посуду, — я испытываю разочарование: такая любовь отдает корыстью. Куда приятней услышать: я без ума от тебя, хотя ты не умен и не порядочен, хотя ты лгун, эгоист и мерзавец.

Любовь, по определению, это ничем не заслуженный дар; незаслуженная любовь — это само доказательство её подлинности. Если женщина говорит мне: я люблю тебя, потому что ты умён и честен, потому что ты покупаешь мне подарки, потому что не волочишься за другими, потому что ты моешь посуду, — я испытываю разочарование: такая любовь отдаёт корыстью. Куда приятней услышать: я без ума от тебя, хотя ты не умён и не порядочен, хотя ты лгун, эгоист и мерзавец.

Возможно, мы не способны любить именно потому, что жаждем быть любимыми, то есть хотим чего-то (любви) от другого, вместо того чтобы отдавать ему себя без всякой корысти, довольствуясь его присутствием.

Те, кому своя жизнь представляется крушением, начинают охоту на виновных.

Если любви суждено стать незабываемой, с первой же минуты к ней должны слетаться случайности