О, как мужчины к женщинам жестоки за их приверженность к грехам! Но неужель неясно вам, откуда женские пороки? Из женщин — символ суеты не ваше ль делает искусство? Но, разбудив в них злые чувства, вы требуете доброты! В ход средство пустите любое, и ваше рвенье победит! Но тут вы сделаете вид, что крепость вам сдалась без боя… Вы собственных страстей своих пугаетесь, как свиста плети! Вы сказки любите, как дети. Как дети, вы боитесь их… Нужна вам в женщине любимой (таков уж ваш мужской девиз) смесь восхитительной Таис с Лукрецией непогрешимой… Ваш нрав для вас — источник мук: как вам бывает неприятен на зеркале вид грязных пятен… от ваших же нечистых рук! Честь женщины вам неважна, вы мерите мужскою меркой: строга — зовёте лицемеркой и ветренной, когда нежна. И судите напропалую нас всех за всякую вину: за бессердечие — одну, за легкомыслие — другую… Но где же та, что вас пленит, затеяв с вами бой по праву, коль вам суровость не по нраву, а легкомыслие претит?! Меж вашей пылкостью и скукой лишь та уверенно пройдёт, в ком нет любви, но есть расчет в союзе с Евиной наукой! А тем, кто любит вас, увы, любовь всегда ломает крылья… Над их душой, свершив насилье, от них прощенья ждёте вы… Но кто достойней осужденья в бесплодно-горестной борьбе: та, что доверилась мольбе, иль тот, кто расточал моленья? И кто познает горший стыд (пусть даже оба виноваты): та, что грешит и ждёт расплаты? иль тот, кто платит и грешит? Вы не ищите оправданья своей вины в устах молвы! — Такими сделали нас вы!- Любите ж рук своих созданье! Коль мните вы, что ни одна не устоит пред вашим взором, зачем клеймите вы позором ту, что без меры влюблена? Но пусть в союзе с вами плоть, тщета мирская, силы ада…- В самой любви для вас — преграда! И вам любви не побороть!