До прихода царя Ивана Грозного воеводы и дьяки воровали в России по своей должности официально. Тогда это и воровством не считалось, а было традиционной формой должностного содержания в виде подношного (подножного) корма При Иване это воровство поутихло по причине почти поголовного истребления его врагов, каковыми оказались все тогдашние высшие должностные лица. В смутные времена, наступившие после смерти верховной грозной руки, воровать у государства было особенно нечего, но с приходом Романовых этот тип бизнеса опять расцвел. Современные виды и правила воровства он приобрел при Петре Первом, а три последующие царицы помогли ему приобрести европейскую культуру и шарм. Когда на смену царскому режиму пришла диктатура пролетариата, воровать большим чиновникам у государства стало незачем. Им и так выдавалось все уже наворованное у предыдущего режима, а они и с этим не успевали управиться, как их самих лишали всего выданного вместе с жизнью. Коррупцию загнали на уровень заведующих сельпо и управдомов. Но уже с приходом бровастого медаленосца, после хрущевской оттепели, выжившая партийная знать вернула себе ведущую роль в этом традиционном промысле, да так разошлась в стремлении компенсировать упущенные десятилетия, что привела государство к застою и развалу на отдельные кормушки во главе с первыми удельными ворами. К несчастью собственно для России первый глава ее нового государства был еще новеньким и не понимал ничего в государственном воровстве, зато понимал в выпивке. Но ему на помощь тут же пришли много знающих людей и помогли поднять государственное воровство на невиданный до этого уровень. Попутно они истребляли друг друга, и даже поставили на грань вымирания целые национально-религиозные регионы. Через десяток лет, придя в себя после очередного заплыва, первый глава государства понял, что делается что-то не совсем то, и впервые трезво поразмыслив, назначил главой России другого, по его мнению, более понимающего и волевого. И действительно он не ошибся. Второй глава нового российского государства быстро оценил обстановку и разделил государственных воров на своих и чужих. Чужих он разогнал по лондонам и местам не столь отдаленным, а своих построил в новую партию, и с ее помощью обеспечил управляемую с верху до низу вертикаль государственного воровства. С тех пор в России без его ведома ничего не воруется.