В одной, позабытой Богами стране,
Где скалы, озёра и лес.
Предание есть о седой старине
И силе влюблённых сердец.

Там синие ели глядят в небеса,
Столпившись у сонных озёр,
И чистые реки, как божья роса,
Стекают с заснеженных гор…
За буковой рощей, прижавшись к скале,
Как будто явившись из сна,
Не замок могучий, простое шале —
Дубовая дверь, два окна.
Но в доме не спят и отводит беду
Не старец, но и не юнец…
Он деве прекрасной, горящей в бреду
Не муж, не жених, не отец.

Оплывшие свечи дыханьем огня
Над девой в молитве сплелись
И ждёт вороньё с нетерпением дня,
Когда же угаснет в ней жизнь.
Но он ворожит, чуть касаясь плеча
И гонит коварную смерть.
Любовью своей, как ударом меча,
Сметая судьбы круговерть.
И как заклинание в звенящей тиши,
Ресницу сжигает слеза,
Он шепчет: «Любимая, только дыши…»
Вдруг …дева открыла глаза.

И видит она, но не дом свой родной,
На сердце закралась тоска.
Мужчина склонился над ней молодой,
Лишь локон седой у виска.
«Где я?» — задаёт с удивлением вопрос,
Скрывая улыбкой свой страх.
«В лесу я нашёл тебя, в дом свой принёс.
Теперь у меня ты в гостях».
«Я помню лишь ночь и как стая волков
Поужинать мной собралась,
И был бы мой жребий жесток и суров,
Но кто-то меня всё же спас…»

Услышав вопрос, почему-то поник,
Отвёл на секунду свой взгляд,
Не парень уже, но еще не старик…
Над ней проводивший обряд..
Он смотрит в глаза неземной красоты
И молвит: «Hе стоит о том…
А если остаться осмелишься ты —
Мы станем сильнее вдвоем.
Слаба ты еще отправляться домой,
Боюсь приключится беда…
Вот скромный мой дом. Пожелаешь? Он твой».
Она тихо молвила: «Да».

Он слов о любви своей не говорил,
Но разве так сложно понять,
Что в жёлтых глазах его пламя горит
Любви, что сильнее, чем страсть.
И пламенем этим она сожжена,
Всего лишь за пару недель,
Влюбилась в него и недолго она
Отдельно стелила постель.
Но только вопрос её мучил порой:
«Мой милый, скажи, почему
Уходишь ты в ночь вслед за полной луной,
Меня оставляя одну?»

Он, взгляд опустив, на колени упал,
И шепчет: «Родная, поверь…
Я должен идти. Там в лесу волчий бал.
Запри понадёжнее дверь».
Шептались в те дни по углам в деревнях,
Что кровью окрасил холмы
Огромнейший волк, всем внушающий страх,
И чёрный, как смех Сатаны.
Она обнимает его вновь и вновь:
«Мне страшно, останься! Постой!»
«Не бойся тебя охраняет Любовь,
И помни — я рядом с тобой».

На травы рассветные росы легли,
Но дева ещё не спала.
Вдруг слышит звук рога раздался вдали,
И крики, и бешеный лай.
Ватага охотников, дом окружив,
Кричат: «Выходи, Чёрный Зверь!»
Блестят жадно копья, мечи и ножи
И дева открыла им дверь:
«Ошиблись Вы, люди! Неверен был след.
Коль нужно — пожалуйте в дом.»
Ликует главарь:"Если чудища нет,
Подругу его мы убьём!?»

Схватили, скрутили и вот на суку
Верёвку готовит палач.
И радостно вешать её волокут,
Не слушая девичий плач.
Но вдруг из чащобы ужасная тварь
Как смерч появилась, рыча.
И первым ударом убит был главарь,
А рядом лёг труп палача.
Огромные когти, из пасти слюна,
Чернее, чем стая ворон.
И вроде она испугаться должна,
Но сердце твердит: «Это он…»

Не дрогнули воины, вскинув клинки,
Хоть стало их меньше на треть,
И в вихре смертельном мечи и клыки
Смешались, приветствуя смерть.
Она замерла, жёлтый свет волчьих глаз
Ей память вернул наконец,
И вспомнила кто от беды её спас,
Не старец, но и не юнец…
Неравная схватка «один к четырём»,
Пощады никто не искал,
Но Зверь одолел и с последним врагом,
Израненный рядом упал.

От крови набухшую жёсткую шерсть
Она нежно гладит рукой
И шепчет, гоня ненасытную смерть:
«Ты только дыши, дорогой…»
Она не умела творить колдовство,
Волшебных в ней не было сил.
Лечила Любовью своею и вот
Глаза её милый открыл.
Едва первый луч, разбудивший рассвет
В кровавой траве заиграл,
Как сгинуло чудище, было — и нет,
Он вновь её суженым стал.

Но полнятся жёлтые очи тоской,
Печально отводит он взгляд.
Она же ликует: «Мы живы с тобой,
Так что ж ты, любимый, не рад?
Ты всех победишь, кто на нас посягнёт
И целая жизнь впереди…»
Он взял её руку, холодный как лёд,
И тихо шепнул ей: «Прости…
Недолгий отмерен для счастья нам срок,
Не можем быть вместе никак.
Не могут быть счастливы Дева и Волк,
Красавица и вурдалак…»

Застыла она, словно он невзначай
Словами доставил ей боль,
Но твёрдо рванула сорочку с плеча
Не дрогнувшей белой рукой:
«И в горе и в радости ношу нести
С тобой я готова, поверь».
С улыбкой плечо обнажив: «Укуси,
Смелее, любимый мой зверь».
……
Покрепче, ребята, заприте замок
Ведь ночью, под полной луной,
Идёт на охоту король Чёрный Волк
С Волчицею Белой — женой.

Предание есть о седой старине
И силе влюблённых сердец,
В одной, позабытой Богами стране,
Где скалы, озёра и лес.