ОДИН
Всю жизнь я шёл сквозь тернии и потери,
Сквозь боль и страх, который не унять.
Я столько раз вставал, прорвавшись к двери,
Чтоб снова землю под ногами ощущать.
Был дважды почти мёртв — меня достали,
Врачи заштопали, сказали: «Жив пока».
Но не они меня тогда спасали —
Меня несла упрямая рука.
Своя. Я сам. Ни бога и ни чёрта.
Ни доброхотов с жалостью в горсти.
Я выжил не по чьей-то там когорте —
Один. И некому сказать «прости».
Я шёл сквозь землю, спины, молча, мимо.
Ни помощи, ни зависти, ни лент.
Никто не видел, что неумолимо
Я сам ковал свой каждый сантиметр.
А люди спят. Им барин нужен, барин.
Чтоб взял и сделал всё — а им бы лечь.
Мир инфантилен, глух, самодоволен.
И некому об этом вести речь.
И горше нет: мои потомки — те же,
Как копия гнилого бытия.
Я думал — вырастут, прорвутся, где же…
Но мир сожрал. И в них уже не я.
Стою у края. В себе — ни капли фальши.
А что мне мир? И что мне эта свора,
Идущая на бойню вдоль забора?
Пусть топают. Жалею о ближайших.