
Самозванцы. Глава третья. Украденная память
Чёрный ветер. Белый снег.
Память крошится, как лёд.
Кто-то переправил век,
Переиначив весь народ.
Эй, хватай чужой рассказ!
Ты присвой чужую быль!
Убери из детских глаз
Всю истории святую пыль!
Тра-та-та! И марш вперёд!
Новой памятью — в века!
Кто там прошлое берёт?
Чья там властная рука?
В переулках тьма и стынь,
Рвутся книги на листы.
Предков золотая быль
Превращается в кресты.
Эх, эх, без креста!
Новой правдою горя,
Топчут прошлого места,
Жгут страницы букваря.
Старики крестятся зря —
Не узнать родных могил.
То, что помнили не зря,
Кто-то начисто сменил.
Что ни день — опять обман,
Что ни год — другой указ:
«Было всё у нас не так!» — туман
Застилает детский глаз.
Так и ходим в кабаке
Новой памяти хмельной,
С чужим прошлым в рюкзаке,
С переписанной судьбой…
Эх, раздайся круговая!
Память новая, играй!
Прошлого не признавая,
Сказки новые слагай!
Кто там плачет у окна?
Старой памяти раба?
Прочь! Сегодня не она,
Указует нам судьба!
Вьюга пусть ещё метёт,
Заметая старый след.
Кто там правды старой ждёт?
Той страны уж больше нет!
Эх, братва, вперёд, вперёд!
С новой памятью в груди!
Кто там прошлое зовёт?
Нет возврата, погляди!
Только в варежке дрожит
Старый фото мятый край…
«Всё не так!» — приказ гласит.
«Всё не так!» — и точка. Край!
А в глазах старух больных
Плачет прежняя весна…
Да на паперти святых
Бьётся памяти волна…
И плывут во тьме ночной
Тени прадедов святых,
Смотрят с болью неземной
На беспамятство живых.
Что же делать нам теперь
С переписанной судьбой?
Кто откроет эту дверь
В край, украденный толпой?
Время-птица, время-зверь
Рвёт страницы на куски…
И не различить уже теперь,
Чьи мы дети.
Душа свернулась от тоски.