Случается, что времени в обрез — трава на дальней станции по пояс, из точки «а» выходит скорый поезд. На букву «с» выходит интерес. Доступна и суббота, и среда. Дай бытия — сознание повысим. Не открывая электронных писем, полковники играют в города. Ложатся спать не позже десяти, зато их дорогие половины проводят лето, изучая вина. Но лето — плут, его не провести.
А там, где воздух — мёд и пастила, где каждый кочет — утренний глашатай, встречает солнце главный Провожатый в деревне Невеликие Дела. Крапива у забора — только тронь. Центральная завалинка тениста. Под окнами (порой без гармониста) гуляет одинокая гармонь. На перекрёстке царствуют ветра: то северо-восторг, то юго-запах. Изба гуляет на кошачьих лапах — во имя Джа. Ещё во славу Ра. На пугале потрёпанный сюртук, чужой картуз, соломенные звёзды. Дверные петли — редкие прохвосты — железно реагируют на стук, приветствуя особенных гостей. Все домовые, прекращая споры, несут гостям столовые приборы в традициях различных областей. Поэтам выдаётся береста, муз награждают восхищенным взглядом. Проводников усаживают рядом на мягкие почётные места. Для хмурых леших выступает дрозд. Для Сулико — компания джигитов.
За маяки, фонарщиков и гидов сам Провожатый поднимает тост. И там, где воздух — пастила и мед, в тумане бродят лошади и немцы, сэр Генри и внезапные туземцы. Собака лает. Караван идёт.
Случается, что лучше бы и нет (верхи стабильно ставят сверхзадачи). А кто-то (Провожатый, не иначе) возьмёт, обнимет, выведет на свет. Расскажет про сорняк и сухостой, объявит: волшебство — почти нетленно. В краю магнолий море по колено. Ждут поезда в красивой запятой.