В зените века — мрачная весна,
Где белокурость возведена в закон.
Германия, как черная луна,
Сияет в мире злобой испокон.
Под звоны труб, под флагов хищный вой,
Под топот кованых сапог, и свет витрин,
Рождались дети с печатью на судьбе стальной,
По замыслу тайному арийских глубин.
Лебенсборн! Питомник белых рас,
Завод людей и кузница смерти.
Ребенок — лишь семя для будущих масс,
Для фюрера символ немеркнущей тверди.
О, дети мрака, светлые лица!
Им матери шепчут немецкие саги.
От семени воинов и без венца
Растут малыши со свастикой стягом.
А там, на востоке, в пожарах войны,
Славянские девы, как тени в ночи.
Их дети отняты, пути сочтены,
Свистят над детьми разлуки бичи.
От Праги до Осло, от Крыма до Лилля —
Фабрики плоти не человеческой расы.
В парадной Европе — чистая линия,
А в пепле лежат покоренные массы.
Я вижу дитя, что не помнит кто мать,
В колыбели германской раскачан судьбой.
Кому ему руки в молитве поднять?
К какому Отечеству обратиться с тоской?
Двадцатый век! Железный твой оскал
В грядущее бросил разорванный след.
Младенцев невинных злой рок расписал
По странам и судьбам на тысячи лет.
И кровь материнская — вечный прибой,
Стучит в их сердцах через годы разлуки.
Германия! Гордый твой замысел злой
Разбился о вечность родительской муки.
В сиянье рассвета — белёсая мгла,
Ушедшая в прошлое, но не забытая.
История века, ты кровью прошла
По судьбам детей, навеки разбитым.