В изгибе губ — змеиный яд,
И в локонах — ночная мгла,
Глаза бесстыдные горят,
Как два отточенных стила.
Вуаль прозрачная скользит,
Как дым греховного огня,
И стан, что зыбко-ядовит,
Влечёт, сознание пьяня.
В ней всё — соблазн и торжество
Земных, неистовых страстей,
И в ней растоптано родство
С невинной прелестью детей.
Она — как сладостная весть
Из мира сумрачных глубин,
В ней что-то дьявольское есть,
Как отблеск пагубных картин.
В ней нет раскаянья следа,
Лишь искушения печать,
И эта поздняя звезда
Должна в грехе своём сиять.