Король, его величество,
Просил ее величество,
Чтобы ее величество
Спросила у молочницы:

Нельзя ль доставить масла
На завтрак королю.
Придворная молочница
Сказала:

«Разумеется, схожу,
Скажу корове,
Покуда я не сплю!»

Придворная молочница
Пошла к своей корове
И говорит корове,
Лежащей на полу:

«Велели их величества
Известное количество
Отборнейшего масла
Доставить к их столу!»

Ленивая корова
Ответила спросонья:
«Скажите их величествам,
Что нынче очень многие

Двуногие-безрогие
Предпочитают мармелад,
А также пастилу!»
Придворная молочница

Сказала:
«Вы подумайте!»
И тут же королеве
Представила доклад:

«Сто раз прошу прощения
За это предложение,
Но если вы намажете
На тонкий ломтик хлеба
Фруктовый мармелад,
Король, его величество,
Наверно, будет рад!»

Тотчас же королева
Пошла к его величеству
И, будто между прочим,
Сказала невпопад:

«Ах да, мой друг, по поводу
Обещанного масла…
Хотите ли попробовать
На завтрак мармелад?»

Король ответил:
«Глупости!»
Король сказал:
«О Боже мой!»

Король вздохнул:
«О Господи!» —
И снова лег в кровать.
«Еще никто, — сказал он, —

Никто меня на свете
Не называл капризным…
Просил я только масла
На завтрак мне подать!»

На это королева
Сказала: «Ну конечно!» —
И тут же приказала
Молочницу позвать.

Придворная молочница
Сказала: «Ну конечно!» —
И тут же побежала
В коровий хлев опять.

Придворная корова
Сказала: «В чем же дело?
Я ничего дурного
Сказать вам не хотела.

Возьмите простокваши,
И молока для каши,
И сливочного масла
Могу вам тоже дать!»

Придворная молочница
Сказала: «Благодарствуйте!»
И масло на подносе
Послала королю.

Король воскликнул:
«Масло!
Отличнейшее масло!
Прекраснейшее масло!
Я так его люблю!

Никто, никто, — сказал он
И вылез из кровати. -
Никто, никто, — сказал он,
Спускаясь вниз в халате. -

Никто, никто, — сказал он,
Намылив руки мылом. -
Никто, никто, — сказал он,
Съезжая по перилам. -

Никто не скажет, будто я Тиран и сумасброд,
За то, что к чаю я люблю
Хороший бутерброд!»

А вот другие варианты финала:
Никто-никто, сказал он,
Намылив руки мылом,
Никто-никто, сказал он,

Съезжая по перилам,
Никто не скажет,
Будто я философ и эстет
За то, что жарю на жиру
Я кашу и омлет.

Никто-никто, сказал он,
И подкрутил усы,
Никто-никто, сказал он,
И подтянул трусы,

Никто не скажет,
Будто я зверь и оглоед
За то, что поимел
Я медведя на обед.

Никто-никто, сказал он,
Разглядывая груду,
никто-никто, сказал он,
Давая в банке ссуду,

Никто не скажет,
Будто я грязнуля
И зануда за то,
Что мыть я не
Люблю ужасную посуду!

Никто-никто, сказал он,
Невнятно матерясь,
Никто-никто, сказал он,
Уткнувшись мордой

В грязь, никто
Не скажет мне,
Что я в моральном
Плане ноль

За то, что к завтраку люблю холодный алкоголь.
Никто-никто, сказал он,
Задрав штаны повыше,

«никто-никто»,
Шептал он
(все тише, тише, тише)
Никто не скажет,

Будто я по женщинам
Ходок, за то, что
Выпачкан манжет
Помадою чуток.