Она позвонила ночью. Голос дрожал:
— Срочно приезжай!
Спросонок пытаюсь сообразить, что произошло:
— Ружьё брать или битой обойдёмся? — спрашиваю на всякий случай, пытаясь попасть ногой в носок.
— Возьми ружьё. В случае чего пристрелишь меня, чтоб не мучилась.
— Скоро буду.
Еду по ночной дороге и пытаюсь сообразить, что могло заставить подругу позвонить ночью. Она из тех, чьи предки служили в разведке, с которых слово вытянуть невозможно никакими пытками. Жила рядышком со мной, но когда слегла бабушка переехала в её дом на отшибе. Похоронив бабулю, заявила, что не готова оставить дом без присмотра, трёх кошек и двух собак.
— Понимаешь, они никому в этой жизни не нужны были, кроме моей бабули. И я точно так же никому и никогда не нужна была, кроме неё.
Я понимала. Поэтому осенью помогала таскать в сарай уголь, научилась пилить и рубить дрова.
Наконец-таки замаячили огоньки знакомого до боли в пояснице дома.
— Привет! Что у нас случилось?
— Не представляешь, сначала думала, что схожу с ума. Звон сверху на кухне «динь-дон динь-дон», потом тишина, кошаки смотрели туда, как заворожённые, потом сбежали на мою кровать. Собаки поскуливали сначала, но тоже ушли в комнату. Только лягу — опять звуки, захожу в кухню — тишина. Выхожу — опять «динь-дон». И так часа три подряд. Мне страшно.
Идём в кухню. Присаживается у стола.
— Кофе сварганишь?
— Конечно! Ты прости, что я ночью из-за такой ерунды. Но мне очень страшно!
Невольно в памяти всплывают моменты из нашего общего прошлого. Подруга, смеясь, принимает все удары судьбы с детства. Повзрослев, ищет не приключения, а риски, где можно доказать всем свою смелость и самоотверженность. Служебные командировки в горячие точки, ранение, долгое восстановление и вновь по кругу. Командировка — госпиталь — дом — командировка. Иногда, глядя на неё казалось, что она сама себя запрограммировала на самоуничтожение. Но, заглянув в её глаза, понимала, что не смерти она ищет, а просто по другому не может. И тут «динь-дон» какой-то напугал. Мои размышления прервал звук «динь-дон». Жутковато стало, но интерес возрос — это не подруга сошла с ума, а кто-то её донимает. Осматриваю без лишних телодвижений потолок и все шкафчики, что поближе к нему. Опять звук. Боевой мой друг выдаёт:
— Тебе не страшно?
— Нет. Мы же вдвоём, одна, возможно, и струсила бы.
Беру табурет и начинаю открывать ящики, что под потолком. Страшно… и страшно по тому, что тихо. Хоть бы кто-нибудь прервал эту зловещую тишину. И тут при очередном раскрытии дверцы на пол летит нечто. К подруге вернулось самообладание, а я, гонимая её страхами, чуть не свалилась с табуретки.
На полу лежала небольшая крыса, голова и передние лапки которой находились в маленьком стеклянном пузырьке из-под витаминов «Ревит». Этот несчастный крысеныш, пытаясь встать, стучал своим импровизированным скафандром…
Вопль подруги принес облегчение:
— Три кошки, две собаки, а меня крыса до инфаркта доводит!!! Не выйдет!
Через месяц подруга похвасталась, что сменила гнев на милость и пустила в дом своих любимцев.
Женщина, просто женщина.