С утра кто-то притащил на детскую площадку огромный рулон больших, ярких ценников на жутко прилипчивой самоклейке.
- Ого! — сказали коллеги по песочнице. — Здорово! А давайте играть в магазин?!
Возражений не последовало. Если есть такие клёвые ценники, то открыть магазин сам бог велел. Рулон тут же поделили, написали крупными цветными маркерами цены, и торговля пошла.
Через час все припаркованные в окрестностях автомобили наконец-то обрели свою истинную стоимость. Самым дорогим оказался ржавый рыжий Опель. Он стоил аж двести рублей. Для сравнения, новенькая красная четвёрка Ауди ушла за сотку.
Когда с машинами было покончено, настала очередь недвижимости.
- Почему так дёшево?! — возмущённо бухтела бабка вслед малолетнему маклеру, отковыривая с калитки неподдающуюся бумажку с надписью «ТРИСТО РУБЕЛЕЙ». — Это где ж такие цены?!!
- Так акция же, бабуся! Ак-ци-я! — прокричал предприимчивый шкет, и побежал дальше.
Ближе к обеду в деревне не осталось ни одного кота, не снабженного яркой этикеткой на боку или между ушами. Особо упёртых метили сразу в нескольких, труднодоступных для лап, местах. Когда закончились даже дворовые собаки, взгляд рыночных воротил волей-неволей стал задерживаться на усталых припозднившихся прохожих. Неучтённый живой товар гулял сам по себе туда-сюда, и это было в корне неправильно. Тем более что ценников оставалось ещё дофига.
Утром на станции Мамонтовская в вагон электрички вошла элегантно одетая, весьма милая дама. Она окинула слегка отстранённым взглядом пространство, и не обнаружив свободных мест, встала у окна, повернувшись к вагону спиной. И все сразу увидели у неё на спине, в районе лопаток, ярко-оранжевый ценник с крупными буквами «350 РУБЕЛЕЙ».
По вагону прошло лёгкое оживление. «Сколько-сколько?» — переспрашивали друг у друга люди со слабым зрением.
- Смотри, смотри! — толкнул один попутчик другого. — Всего триста пятьдесят! Берём?
- Не! — ответил тот, оценив стоимость и качество товара. — Дороговато. Я сегодня по дороге на станцию двоих по двести видел. Акция у них что ли?