Бормочет гроза по-старушечьи тихо сварливо.
Она засыпает, и день покрывается пылью.
Остаток от радуг на клумбы цветочные выльет
Уставшее лето, которое все ещё живо.

За хОлодность рано корить наливные рассветы,
Но царственный август вступил календарно намедни.
Отравлен как месяц он званием вечным «последний»,
И ночи растут в унисон с угасанием лета.

Купание в реках уже под запретом пророка*,
Вновь яблочным духом сады все в округе едины.
В листве замечаю опять золотые седины,
Зачем-то грущу и сентябрь ожидаю до срока.
… показать весь текст …

Худеет календарь на яблочной диете,
тех поздних яблок вкус остался на губах.
За все, что не сбылось, лишь я одна в ответе.
На небе, на земле, — везде мне слышен Бах.

Осенний стынет день, и каплями рябины
царапины ветвей отмечены внахлест.
На соль для наших ран обиды подробили.
И радужной любви дожди размыли мост.

Доступно в октябре: романс от птичьей стаи
и в амальгаме луж — неон больной листвы.
Мы лето второпях опять перелистали…
Во всем, что не сбылось, не виноваты вы.

Мне бы лето одно отщипнуть от румяного детства,
Чтобы тёк по щекам длинный день, словно спелый арбуз,
Чтобы слушать листву шептунов-тополей по соседству
И с парным молоком тёплый вечер запомнить на вкус.

Мне бы лето одно, чтоб пройтись по заманчивым лужам,
Прокричав облакам мушкетерский задорный припев,
Чтоб за бабушкой вслед повторил приглашенье на ужин
Друг по играм в саду — говорливый цветок «львиный зев».

Мне бы лето одно, мы бы с ним очень много успели.
Хоть в сандалиях пыль, но не пыльно свежо в голове.
Пусть подбросят меня, как тогда, дерзких мыслей качели,
И придумает жизнь заголовок грядущей главе.