— Папа! Честное слово! Я целился в Виталика! — орал я, уворачиваясь от ремня.
— Ты знаешь, каторжник, сколько стоит такое стекло?! — гремел отец. — Я тебя продам, чтобы заплатить за такое стекло!
— Продайте его мне, — сказал отцу парикмахер, которому я разбил витрину. — Мне как раз нужен помощник.
Парикмахерская была в подвальчике нашего дома. С незапамятных времен красовалась над ней вывеска «Художественная стрижка и бритье», аккуратно обновляемая с началом весны.
Там стриглись старшие и младшие поколения ближайших четырех кварталов.
Там узнавались новости парижской моды и дома напротив.
Там всегда вкусно пахло одеколонами и шампунями.
Парикмахер Иван Иванович жил в нашем доме этажом выше. Он носил сверкающие туфли, коллекционировал бабочек и всех женщин называл мадам, независимо от возраста.
— Меня зовут Ив.Ив. — сказал Иван Иванович, вручая мне щетку и совок. — Тебя буду звать: «Шкет». Я стригу, ты убираешь. Полей фикусы, закипяти чайник и замри пока в углу.
Первая клиентка не заставила себя ждать.
Нервная растрепанная женщина бросилась в кресло, придирчиво изучила себя в зеркале и мстительно бросила:
— Стригите!
— Как? — невозмутимо спросил Ив.Ив.
— Коротко! Налысо! Чтоб ему пусто было!
— Даме чаю, — прошептал мне Ив. Ив., и принялся осторожно расчесывать спутанные каштановые пряди. — Вы знаете, мадам, у меня есть племянник, — сверкая расческой мурлыкал Ив. Ив., — так вот он…
Я принес чай. Клиентка хихикала.
— Вечно вы меня смешите, Иван Иванович!
— Мадам, работа такая, — развел руками Ив.Ив.
Так он ее и не постриг ни коротко, ни налысо. Вымыл голову, накрутил, высушил, причесал, залакировал, и все время что-то лукаво шептал ей на ушко.
— Она же просила коротко, — озадаченно спросил я, когда тряхнув густой гривой аккуратно закрученных локонов, клиентка скрылась за дверью.
— Что ты понимаешь, — отмахнулся Ив.Ив. — Она ко мне приходит каждый раз, как муж идет налево. Я из нее делаю Афродиту и муж тут же возвращается. Но! — поднял палец Ив. Ив. — Женщине надо выговориться. Поплакать. Пригрозить: «Налысо! Чтоб ему пусто было!»
Потом зашел известный в нашем дворе музыкант.
Он яростно размахивал руками, рассказывая, как бы он дирижировал оркестром в городском саду, пока Ив. Ив не запеленал его парикмахерским фартучком и не занялся его редеющей шевелюрой. В тайне от всех музыкант… но это втайне. Скажу вам только, что таких черных волос в природе не бывает.
— Вот вы человек искусства и я человек искусства, — пощелкивая ножницами, говорил Ив.Ив. — Прическа, если хотите, это целая симфония. Каждая прядь, как нота, должна быть на своем месте.
— Как можно сравнивать! — раздраженно вскричал музыкант и Ив.Ив. быстро закрыл ему лицо горячим полотенцем.
— Компресс, — похлопывая клиента по щекам, продолжал вещать Ив. Ив. — Это…
Расстались они вполне довольные друг другом.
— Надо улавливать, — помахивая ножницами, вещал Ив.Ив., — надо улавливать, чего хочет клиент. Он ведь словами этого не выразит. Ему для этого слов просто не хватит.
В этот момент зашел мрачный молодой человек.
— Стричься тут? — подозрительно оглядывая помещение, спросил он.
— Вы хотите понравиться девушке? — вкрадчиво спросил Ив.Ив.
Мрачный молодой человек покраснел.
— Шкет, выйди, — кивнул мне Ив.Ив. — Купи себе газировки.
Я украдкой покурил в подъезде рядом. Вскоре мимо прошел наш клиент. Кажется, Ив.Ив. его так и не постриг, зато молодой человек начал улыбаться…
— Птица, — ласково сказал Ив.Ив. невзрачной девушке и сверкнул ножницами. — Прелесть моя, хотите что-нибудь легкое и весеннее?
Девушка зашла просто подравнять волосы. Ив.Ив. постриг ее и раскрасил синими, желтыми, зелеными и оранжевыми перышками. Девушка осмотрела себя со всех сторон, лукаво свистнула и упорхнула.
Я уже ничему не удивлялся.
— Вот видишь, шкет. Парикмахер, это тебе не дворник. Подметай быстренько.
Вошла элегантная женщина средних лет, пахнущая дорого и сладко.
— Хочу коротко, — капризно сказала женщина.
— Все хотят коротко, — ответствовал Ив. Ив., усаживая клиентку. — Волосы, мадам, это мех. Мужчины — охотники. Чем длиннее мех, тем он дороже.
— Вы уверены? — подозрительно спросила женщина.
— Мадам! — прижал ножницы к сердцу Ив. Ив. — Если бы не мои 250, я бы…
— Лжец, — зарделась клиентка. Ив.Ив. сделал ей завивку.
— Все хотят коротко, — возмущался Ив.Ив., жуя бутерброд. — Новое время, новая мода. Мода проходит, красота остается. Сейчас все спешат, суетятся. Куда спешат?
Появилась мама с дочкой.
— Вот вы заплетали, — кричала она, спускаясь к нам по лестнице, — Вы и расплетайте!
На голове девочки весело торчали во все стороны штук сто косичек.
— Мадам, — целуя ей руку, начал Ив.Ив. — Я хотел облегчить вам жизнь. Теперь ребенка не надо будет причесывать, по крайней мере, две недели. Мадам, у вас пятеро детей, зачем вам нервы?
Девочка скорчила мне рожицу.
— А что скажет муж? — продолжала женщина. — Он завтра вернется из командировки.
— А вы наденьте ребенку панамку, — посоветовал Ив.Ив. — Под панамкой ничего не будет видно. Мадам, а не пора ли нам подкраситься? К приезду мужа, а?
Женщина махнула рукой и села в кресло.
— Мне еще надо на базар. Он хочет, чтобы я к его приезду делала фаршированную рыбу! Как будто он возвращается из ссылки в Сибирь, а не из Херсона! Он ездит каждую неделю, и я каждую неделю готовлю эту рыбу. Ася, не трогай фикус! Господи, что за ребенок.
— Вы знаете, мадам, мой племянник…
— Он тоже любит фаршированную рыбу?!
— Нет, но ее люблю я.
— Я принесу вам кусочек.
Ив.Ив. стриг Асину маму, Ася стригла фикус, я подметал…
— Ох, ну и денек, — вздохнул Ив.Ив., взглянув на часы. — Закрываемся.
Я уже хотел запереть дверь, когда в нее ворвался запыхавшийся мужчина при галстуке, с пухлым портфелем под мышкой.
— Доктор! — крикнул он.
— Я не доктор, — строго сказал Ив.Ив.
— Все равно, — мужчина снял шляпу. — Мне сказали, что вы творите чудеса. Я вас умоляю, сделайте что-нибудь!
Ив.Ив. осмотрел его голову, вздохнул, и полез в шкафчик. Позвенев там стеклом, он извлек на свет большой темный флакон.
— Вот. Втирайте это каждый вечер.
— И помогает?! — с надеждой воскликнул клиент.
— Как вам сказать, — помедлил Ив.Ив. — Нет. Но замечательно успокаивает.
Ив.Ив. и клиент посмотрели друг на друга и обреченно вздохнули.
Они оба были абсолютно лысые…